оказалась окружена смешанными лесами, что не так уж в новинку для выросшего в Алькаде охотника. Да, в ближайших предгорьях куда чаще можно было встретить хвойные леса, но и смешанных и лиственных тоже хватало.
Глядя за окно, Ардан отложил карандаш и чуть улыбнулся, наблюдая за тем, как сокол гордо реет в небе, высматривая добычу среди пролесков и лугов.
Ему не хватало леса. Его едва слышного шепота, рассказывающего дивные истории; аромата, такого изменчивого от утра к вечеру; шуршащего веточками, листьями и мхом настила; ручьями и озерами; той пышной жизнью, что он цвел весной и летом, блестящим убранством смиренной осени и сверкающими искрами уставшей зимы.
Арди любил лес.
Может лишь чуть меньше, чем горы.
— Господин Эгобар?
Юноша дернулся и, отодвинувшись от окна, за которым мелькали уже не очень зеленые луга, посмотрел на проводника. В синем кителе, с черной фуражкой и в белых перчатках, лет тридцати, он протягивал ему стальное блюдо и две салфетки.
Седьмой день Арди питался исключительно рыбой и… не имел ничего против. Бывало, когда охота не шла, он мог месяцами есть одних только зайцев.
Но в данном случае на подносе лежала свиная отбивная.
— Прошу прощения, рыба закончилась, — извинился проводник.
— Благодарю, — принял пищу Арди.
Проводник откланялся и незаметно улизнул. Юноша же, посмотрев на мясо, вздохнул и вместе с утварью собирался выйти в коридор, как его окликнула Цасара:
— Посох не забудь с книгой.
Арди хлопнул себя по лбу, вернулся, забрал посох и прицепил гримуар к поясу за специальные цепочки. После того, как они начали отрабатывать щит, Цасара всегда напоминала подопечному, чтобы тот не расставался с принадлежностями колдовства. И если к этому он пока не привык, то вот к качке уже настолько, что чувствовал себя едва ли не крепче, чем на твердой земле.
Он спокойно постучался в соседнюю дверь и дождавшись короткого: « Войдите!», зашел внутрь.
Йонатан, Молчун и Длинная Шея, как и всегда, играли в карты.
— Чего тебе, парень? — недовольно, с видом явно проигрывающего человека, процедил Йонатан.
— Ни у кого не осталось рыбы? — спросил Ардан. — Меняю на свиную отбивную.
Плащи переглянулись и засмеялись.
— Вот, что значит — неделя в комфорте, — фыркнул Длинная Шея. — Ковбой превратился в дворянина.
Арди проигнорировал выпад и так и остался стоять с подносом.
— Рыба не мясо, а ба… — отмахнулся Йонатан и собирался добавить что-то еще, но резко замолчал и посмотрел на стену, разделявшую их купе. — Вампиры и их клятый слух… Нет, парень, нет у нас рыбы. Если так хочется — бери Катерину и иди в вагон ресторан. Амир, выдай ему семьдесят ксо из командировочных.
Молчун, чье имя Арди все равно не запомнит, порылся в сумке и выудил оттуда купюру в пятьдесят ксо и несколько монет.
Арди поблагодарил, оставил поднос со свининой на столе и, выбравшись наружу, постучал в купе Катерины.
— Не заперто!
Арди отодвинул дверь купе, застыл на мгновение, а затем резко захлопнул.
— Прошупрощения, — на одном дыхании выпалил он, мысленно стараясь изгнать из воображения образ полностью обнаженной рыжеволосой девицы, занятой чисткой револьверов.
— Вечные Ангелы, парень! — раздалось с той стороны. — Ты же не девственник! Ничего нового для себя не увидишь!
— Эй, Катерина! — прозвучал голос Длинной Шеи из дальнего купе. — Я тоже не девственник, так может…
— Яйца отстрелю! — перебила Катерина.
— Смертные, — прошипела Цасара, но слышно, при этом, было по всему вагону.
Арди же, красный как рак, постучался еще раз.
— Да погоди тогда уж, — донеслось изнутри. — Оденусь.
Стоя как полный идиот, Ардан нервно крутил в руках купюры и пытался унять колотящееся сердце. Катерина всегда носила вещи не по размеру, мешковатые и просторные. Да еще и винтовка с патронашами, плащ, сумки, все это скрадывало её фигуру. Не такую вызывающе идеальную, как у Цасары, но вампир никогда не воспринималась иначе, нежели… прекрасное и смертносное произведение искусства.
А вот Катерина…
Арди не мог отделаться от вида её длинных, сильных ног, тонкого стана, не очень большой, но крепкой груди, а еще ключиц. Спящие Духи, он даже не знал, что ключицы в принципе могут быть чем-то красивым и привлекающим внимание.
Дверь перед юношей резко распахнулась.
Стрелок Плащей, полностью одетая, смерила Арди оценивающим взглядом ненадолго задержав его в паху, почему-то при этом присвистнув.
— Я иногда забываю, Ард, что ты не человек… — зачем-то добавила она, после чего перевела взгляд ему в глаза. — Чего хотел?
— Вагон-ресторан, — промямлил он.
— Чего?
— Ужин. Вагон-ресторан.
— Ангелы и Демоны, Ард! — вскипела Катерина. — Ну хочешь, вон, грудь мою потрогай, чтобы пар выпустить! Ты можешь нормально изъясняться, или нет⁈
Арди дернулся и, усилием воли, вновь увидел перед собой не обнаженную женщину, а опасного стрелка второй канцелярии.
— Я иду в вагон-ресторан поужинать, — куда более спокойным тоном произнес юноша. — Йонатан сказал взять тебя с собой.
— Н-да? — цокнула языком Катерина и посмотрела в сторону дальнего купе. — А выдать мне командировочных этот самый Йонатан не хотел⁈
— Все расчеты по окончанию миссии! — донесся голос Корносского. — У мальца есть семьдесят ксо! Ни в чем себе не отказывайте и… да срань Светлоликого! Опять не в масть! Ну сколько можно…
Катерина закатила глаза и подхватила ничего не понимающего Арди под локоть.
— Чего застыл? — дернула его в сторону. — В чем мать родила ты меня уже видел, так что теперь угости госпожу ужином и, глядишь, мы перейдем к…
— Катерина, — тихое, вкрадчивое шипение Цасары буквально пронизывало душу насквозь.
Стрелок вздрогнула и слегка побледнела.
— Это я так шучу, — отрывисто произнесла она. — Пойдем, Ард. Посмотрим, чем богатеи давятся.
Они миновали свой вагон, затем прошли через еще один такой же, где за запертыми дверьми иногда слышались разговоры, в том числе и на незнакомых Арди языках, а затем, перешагнув очередной мостик между вагонами, оказались перед деревянной дверью, толкнув которую…
Ардан помнил рассказы Марта о «ресторанах» в Метрополии. Мол они украшены так, что парень сразу поймет, что оказался в дорогом и необычном месте. Так вот кто бы не строил этот вагон, то он, видимо, придерживался той же позиции.
Вместо купе здесь, по одну и другую сторону, стояли столы, укрытые белыми, шелковыми скатертями, на
