ли грунт, или корабль надо будет постоянно держать на антигравах? Крайне желательно обозначить точное место посадки хотя бы примитивным маячком. Космический крейсер первого ранга – это все-таки не гравикатер, зависнуть на одном месте он не может.
– Разумно. Что штаб скажет на этот счет? – осведомился командир.
Лощеный суперофицер слегка поблек. Но лишь на самую чуточку.
– Не могу ответить на ваш вопрос прямо сейчас. Необходимо связаться с руководством.
– Хорошо бы нам самим взглянуть на будущее место посадки, – снова подал голос Боорк. – Так можно будет все выяснить заранее и расставить маячки. Мне… уже приходилось этим заниматься.
– Неожиданная просьба, – признал суперофицер. – Но я понял вас. Штаб рассмотрит ваше предложение… но предварительно надо будет прощупать настроения…
Продолжение книги - уже завтра утром. Не пропустите!
Глава 19. Готовность (часть 3)
– Какие настроения у команды? – переспросил Беглец. – Да паршивые в основном. Все понимают, что раз что-то затевается, то работы будет много. И все на нас свалится – рядовых и унтеров.
– Так оно и есть, – согласился Реэрн. – А что люди думают о Филлине?
– Ничего пока не думают. У нас народ простой, образованием не отягощенный и господскими фантазиями не страдающий, – щегольнул вычурной фразой унтер-офицер. – Кто-то понимает, что мы лезем в чужой дом, словно разбойники. Но мало таких.
– Вот и будем работать над тем, чтобы таких стало больше. Кстати, сразу на планету мы садиться не станем. Предполагаю, что вертеться на орбите нам придется месяц, а то и больше – пока все остальные не подтянутся. Так что, работой вас завалят не сразу, но проверками замучают.
– Ой, это плохая новость!
– А хорошая заключается в том, что с сегодняшнего дня начинается кампания. Вам всем боевые пойдут в двойном размере. И каждый месяц будет считаться за два.
– Это уже здорово! Парни будут рады! – оживился Беглец. – Только тогда получается, что нашим сложившаяся ситуация как бы выгодна…
– Пока – да. И отрицать это глупо. Прежде чем вести за собой массы, нам надо завоевать у них авторитет. Поэтому говори правду, как она есть. И в хорошем, и в плохом.
В разговор внезапно влилось настойчивое жужжание. Реэрн вынул из кармана коммуникатор.
– Реэрн, у вас там ничего срочного? – услышал он голос генерала Эамлина. – Тогда жду вас в отсеке спецсвязи. Там обнаружилась серьезная проблема, которую без вашей помощи, боюсь, не решить!
По корабельному времени было пять часов утра, но по решению штаба испытание проводилось именно на этом витке, и в Главной рубке «Всемогущего» несмотря на столь ранний час было весьма многолюдно. Мрачный, не выспавшийся генерал Эамлин сидел в командирском кресле, повернувшись вполоборота к собравшимся вокруг пульта офицерам, и сердито выговаривал начальнику связи:
– Старший-один, вы понимаете, в какое положение поставили эскадру, дивизион, корабль, не говоря уже обо мне лично?! Здесь, конечно, есть и моя вина, но я никак раньше не думал, что вам нужна нянька, чтобы постоянно напоминать: сделай то, сделай это, а аппаратура специального назначения должна быть приведена в боевую готовность в первую очередь!
Оправдываться не стоило, но начальник связи не смог удержаться.
– Господин генерал третьей величины, аппаратура же новая – кто мог подумать, что она окажется неисправной?! И личного состава у меня некомплект – на Тэкэрэо едва успели со всем остальным справиться, спецаппаратуру наладить как следует просто возможности не было. А здесь сначала штаб проверками замучил, они же обязательные, их никто не отменял, а людей-то некомплект...
– В конце концов, поздно уже и ругать, и оправдываться, – примирительным тоном вставил тэон, прервав становящееся все более беспорядочным бормотание начальника связи. – Будем надеяться, Реэрну удалось все наладить.
Генерал с явной неприязнью покосился на тэона. Ему хорошо – он может все критиковать, поднимать любые вопросы, а сам ни за что прямо не отвечает.
– Кажется, кое-кто, – язвительно заметил Эамлин, – начинает смотреть на старшего-один Реэрна как на своего рода универсальную волшебную палочку. Я лично сомневаюсь, что даже такому высококлассному специалисту, как он, удастся всего за сутки разобраться и отладить незнакомую и достаточно сложную аппаратуру. И почему, в конце концов, я должен узнавать о ее небоеготовности только тогда, когда штаб отдает приказ об испытании?! Конечно, стружку снимут, в первую очередь, с меня, но я обещаю, слышите, старший офицер, для вас это тоже не останется без последствий!
На этот раз начальник связи промолчал. Он, как и все на корабле, знал, что Эамлин способен выполнить практически любую угрозу.
Затянувшуюся паузу прервал зуммер системы внутрикорабельной связи. Генерал медленно повернулся в своем кресле и взял микрофон.
– Главная рубка, – хрипло сказал он. – Слушаю.
– Господин генерал третьей величины, – прозвучало из динамика. – Штаб соединения требует в пятиминутный срок доложить о готовности.
– Принято, – сообщил генерал, включая видеосвязь с отсеком специального назначения.
Небольшой экран связи посреди командирского пульта осветился, показав тесное, заставленное аппаратурой помещение. Вид у него был не слишком рабочий. Некоторые блоки были выдвинуты из гнезд, повсюду валялись листы со схемами и пустые бутылки из-под тонизирующего напитка, на кресле оператора высилась кипа тетрадей с техническими описаниями. Сам оператор стоял на коленях, глядя на экран осциллографа, и медленно вращал колесико настройки, а Реэрн, тоже стоя на коленях, изучал внутренности передатчика.
– Что у вас там? – безнадежно спросил Эамлин.
Реэрн захлопнул дверцы и встал.
– Вроде бы, должно действовать. Все системы, кажется, в норме. Но проверить можно только в работе.
– Нет времени. Штаб приказал через четыре с половиной минуты сообщить о готовности.
– Принято, – твердо сказал Реэрн. – Тогда начинаем контроль функционирования. Давай, ставь все на место, – обратился он
