собратьев, — внезапно его взгляд устремился на всё тех же, пробегающих мимо детей, — я не могу не презирать смертных. Я видел весь тот хаос, что они творят, не только здесь — на стыке мироздания, но и на других мирах. Кто с уверенностью скажет о том, что эти дети не вырастут убийцами и тиранами? Все они одинаковые.
— Как и мы, — сказала Мария, — но ведь ты только что говорил о том, что я всегда отличалась от других. Всегда есть исключения, Яков, и я лишь хочу, чтобы однажды исключения превратились в большинство.
— Весь наш народ — одно большое исключение, и даже ты не смогла бы исправить эту проблему. Вспомни ради чего нас создали. Народ способный только на разрушение, и этому миру очень повезло, что мы лишены возможности размножаться. Большинство уже погибло, при чём от рук друг друга, а те счастливчики, которым до сих пор счастливится оставаться в живых разбросаны по всему Междумирью, не в силах смириться с существованием среди смертных.
— В тебе слишком много ненависти, брат, я не хочу, чтобы она погубила тебя, — из яркого глаза покатилась скупая слеза, — тебе всего лишь нужно научиться жить среди них, принять их, перестать разглядывать в них только плохое, а попытаться увидеть хорошее.
— Это всё равно, что искать цветок, среди болота. Найдя его, нельзя перестать замечать тот смрад, что царит вокруг.
— Но мне же этого хватило, — с улыбкой сказала Мария, — не нужно отрицать очевидного. Этот мир гораздо сплочённый, чем остальные и справедливости здесь хватает. ОГМ, Княжество, Красная Империя, на всём этом держится порядок. Я нашла своё место здесь, в служении свету, и каждый день молюсь, чтобы и ты достиг того же.
— Полсвета назад, когда я наведывался сюда в прошлый раз, — ушёл от темы Яков, — видел тебя с человеком. Здесь возле храма. Судя по всему, у тебя с них довольно близкие отношения. Он знает кто ты на самом деле?
— Да, — коротко ответила Мария, — как и все монахи.
— Ты пренебрегла моими советами. Никому нельзя верить, Мария. Никому! Твои безумные поклонники, обожаемого тобой, света выдадут тебя первым же наблюдателям ОГМ, которые не прочь изучить представителя нашего народа.
— Я верю церкви и ему тоже. Мне очень приятно, что ты беспокоишься обо мне, Яков, но твои опасения излишние. Его зовут Мадрес, он хороший человек, и сам Создатель даровал нам своё благословление.
Она улыбнулась с такой доброй, что даже суровый Яков немного смутился, и бережно положила свою ладонь на живот. Яркие голубые глаза сияли от того тепла, которое излучала Мария, в то время как воин, опешив от своей догадки, нерешительно смотрел на её руку.
— О чём ты говоришь? — спросил он.
— Я жду ребёнка. Первого ребёнка за несколько тысяч лет, который родится от представителя нашего народа, Яков. Ты понимаешь, что Создатель даровал нам шанс.
— Что ты несешь? Какой к чёрту Создатель? Плевать он хотел на нас, и всё, что с нами связано. Единственное на что мы годимся — это сдохнуть в одиночестве, в ненависти ко всему мирозданию! Не забывай нашу природу, Мария! Нет никакого шанса!
— Каждый сам выбирает свой путь и волен изменить свою природу, — Мария поднялась со ступеней и отправилась внутрь храма, — все смертные приходят в этот мир свободными, и остаются таковыми на протяжении всей своей жизни, чтобы ты там не говорил. Научись быть свободным, Яков. Запомни, не стоит становиться тем, кем тебя все считают.
***
56 день Глора, 537 г., над Внутренним морем, граница Княжества
Внезапный шорох вывел его из хрупкого сновидения, и перед собой он увидел, крадущуюся на четвереньках, Лайлу, виновато скривившуюся из-за того, что разбудила наёмника. Рукой она копошилась в сумке, пытаясь что-то найти, но тихо у неё это не получилось, в общем-то, как и всегда.
— Прости, Яи, — шёпотом извинилась она, чтобы не разбудить всё ещё спящего Шимея, — мне захотелось пить, искала флягу с водой. Тебе наверняка снился хороший сон.
— Ничего страшного, — улыбаясь, заверил он девочку, — я не могу видеть хорошие сны. Они мне просто-напросто не снятся. Вместо этого я вижу воспоминания, а за столько лет этого накопилось прилично, и их нельзя назвать прекрасными.
— И много тебе лет? — спросила девочка, достав флягу с водой и принявшись утолять жажду.
— Гораздо больше, чем тебе, — усмехнулся он, после чего осмотрелся по сторонам.
Они находились на борту воздушного корабля, направляющегося в Княжество, и ещё днём, так как позволяла тёплая погода, расположились на сон на верхней палубе, среди собранных канатов, мешков и другого хлама. Был уже поздний вечер, на палубе находилось всего несколько матросов, устроившихся у края бортов. Уже совсем скоро должны появиться плакальщики.
— Насколько я помню, — с недовольным видом заявил Яи, — матросы обещали разбудить нас за несколько часов до наступления темноты. Что нам теперь делать ночью? Я уже выспался!
— А вот я бы ещё полдня проспала! — довольно заявила Лайла.
— Все уже в курсе о твоей нездоровой тяге ко сну, из-за которой мы не можем отправляться в путь рано утром. Тебе не стыдно, что ты заставляешь двух взрослых мужиков ждать?
— Я слышала, что порядочная девушка всегда должна заставлять мужчин ждать, — захихикала девочка.
— Ну, это довольно разные ситуации, ха-ха! — он немного привстал и посмотрел за борт, внизу не было видно ничего, кроме облаков, — Наш путь скоро окончится, Лайла, и совсем скоро мы окажемся в гильдии.
— И что потом? — внезапно, девочка стала серьёзной.
— Ты ведь, так и не подозреваешь кто ты на самом деле, и насколько важна твоя жизнь. Как только доберёмся до гильдии, Декарн раскроет тебе все тайны. Тебе там понравится, будь уверена, даже несмотря на то, что практически все мы бывшие преступники. Но ты не бойся.
— Я не боюсь. Порой бояться нужно не тех, кого преследует правосудие, а тех, кто стоит над ним.
— Глор Всемогущий, хватит выдавать такие заумные фразы! Тебе же всего двенадцать.
— Значит, ты тоже бывший разбойник? — спросила она.
— Я никогда не был разбойником, — отмахнулся наёмник, — разбойники грабят и убивают ради наживы. Я же убивал просто так, но всегда думал, что поступаю по справедливости. Жизни различных подонков для меня ничего не стоили, до тех пор, пока я не понял, что мои руки по локоть в крови… Лучше тебе не знать каким я был раньше. Я начал жить другой жизнью относительно недавно, и в этом мне помогла одна девушка, по сути, приходящаяся мне сестрой.
— У тебя есть сестра? — обрадовалась Лайла, — Я всегда мечтала
