Пунцовый от гнева Куб сделал то же самое и скомандовал:
— Огонь!
Сухо щелкнули спусковые крючки, но патроны остались в патронниках.
— Что за фигня? — не понял Немой и передернул затвор. Патрон проигнорировал его действия — он по-прежнему сидел в магазине, как приклеенный. Митя выбил его вручную.
Куб отложил автомат и потянул из кобуры пистолет. Прицелился…
Щелчок!
— Осечка, — пробормотал Куб.
Немой снова попытал счастья с автоматом.
Щелк!
— И у тебя осечка, — с нервным смешком прокомментировал Куб. — Похоже, в Сияние выходят из строя абсолютно все… хм… приборы, включая оружие.
— А мы попробуем гранаткой, — вошел в раж Немой.
— Без толку, — хохотнул Куб.
— Почему это? У них же получилось двери взорвать, — возразил Митя.
Он сорвал чеку, но метнуть гранату не успел — Куб перехватил его руку.
— Стой! Говорю же, бесполезняк. Только нас зря выдашь.
— Уверен?
— На все сто.
— Посмотрим… — Немой опустил РГО без чеки на землю перед собой.
Егеря уставились на нее, невольно затаив дыхание…
— Вот видишь. — Куб утер со лба холодный пот. — Не взорвалась.
— Так чего делать-то? — растерялся Немой. — Прямо хоть руками во врагов патроны кидай. Авось в глаз попадем.
— Лучше ножи, — поправил Куб, извлекая метательные клинки из ножен на поясе.
Немой протянул свои ножи Севе:
— На. У тебя это дело лучше получится.
Куб коротко кивнул, взял клинки, но метать их не спешил. Понимал, что под камуфляжными куртками врагов могут быть надеты бронежилеты, которые ножом не пробьешь.
— Митя, слушай сюда. Задача у нас будет такая. Раз огнестрельное оружие не действует, в бой без особой нужды мы ввязываться не станем. Вдвоем всех чужаков одними ножами все равно не перебьем. Поэтому действуем так. По-тихому спасаем тех из наших, кого еще можно спасти, и сваливаем из лагеря, — предложил Куб.
— Некого тут спасать, — мрачно откликнулся Немой. — Эти суки оба убежища вскрыли, как консервные банки.
— Есть и третье. Запасное, возле кухни, — напомнил Куб. — Там тоже иногда прячутся.
— Сначала примем дозу, — перебил Немой. — Тот чмошник у вертолета сказал, что надо делать по уколу в час. Кажись, пора. А то у меня потихоньку глаза болеть начинают.
— У меня тоже. Кстати, а сколько у нас всего шприцов?
— Одиннадцать. — Немой протянул один Кубу, второй взял себе. — Теперь девять.
Сева Кубометр с удовольствием сделал себе инъекцию — неизвестный препарат полностью снимал боль покалеченного тела и придавал сил. Бодрил, как глоток хорошего коньяка.
— Ну, что? Проверим запасную землянку? — предложил Немой, когда с медицинскими процедурами было покончено.
— Погоди, — остановил его Куб. — Если землянка закрыта изнутри, то мы в нее так просто не войдем. И знак своим подать снаружи не сумеем. Не услышат они нас, там же повсюду звукоизоляция и окон нет.
— И как быть?
— Надо связаться с ними по телефону. Предупредить, что идем. Пусть открывают.
— По телефону? — не понял Немой.
— Точно. Телефон есть там.
Куб кивнул в сторону вскрытой землянки, возле которой по-прежнему кучковались чужаки, обыскивая мертвых людей. Делали они это не торопясь и явно пока не собирались покидать превращенный в бойню лагерь.
— Ты думаешь, телефон еще фурычит? — засомневался Немой. — Он же теперь считай на поверхности. А в Сияние, похоже, вырубается абсолютно все, даже оружие…
— Автомат мог не стрелять, потому что не воспламенялся порох. А в телефоне ничего подобного нет. Только спрессованный уголь. А вся электрика у них под землей. Должен работать. Как бы то ни было, это наш единственный шанс дать знать в убежище, чтобы открыли.
— Походу, так, — вынужден был согласиться Немой.
— Короче, Мить, ты сейчас скрытно двигаешь к третьей землянке и ждешь, — продолжал Куб. — А я пробираюсь к телефону, подаю нашим знак. Они открывают тебе, ты заходишь, делаешь им уколы и выводишь из лагеря.
— Не понял, — помотал головой Немой. — Как ты проберешься к телефону мимо чужаков? Их там не меньше дюжины.
— Проберусь. Есть план, — уверенно заявил Куб. — А твоя задача — вывести из лагеря людей.
Он говорил так спокойно и убежденно, что у Немого не возникло и тени подозрения. Мите и в голову не пришло, что его лучший друг Сева Кубасов по прозвищу Кубометр нагло врет ему в лицо…
— Где встречаемся? — уточнил Немой.
— В аду, — хмыкнул Куб.
— Там само собой. А до того?
Обговорили координаты и время ожидания. Митя протянул Кубу два шприца с красными ободками:
— Возьми. На всякое непредвиденное.
— Нет, — отказался Куб. — Тебе они нужнее. Мы не знаем, сколько именно в землянке людей.
— Да сколько бы ни было. Через час тебе понадобится новая инъекция…
— Через час мы с остальными уже будем шагать вместе по тайге. Или сидеть в глубокой норе, пережидая Сияние, — перебил Куб. — И ты сам, собственноручно воткнешь иглу мне в шею. Лады?
— С превеликим удовольствием, — съязвил Немой. — Вгоню тебе шприц по самый поршень, можешь не сомневаться.
Куб ухмыльнулся и хлопнул друга по плечу:
— Давай, Митяй. Дуй на позицию. Я досчитаю до трехсот… это примерно пять минут, а потом рвану к телефону. К этому времени ты должен сидеть под дверью землянки. Действуем слаженно и быстро, пока эти твари не спохватились.
Немой кивнул. Ему захотелось на прощание обнять Куба, но в последний момент он передумал. Постеснялся проявить неуместную слабость. «Не на века же расстаемся», — подумал Немой и пошутил:
— Ну что, Сева? Сверим часы?
— Ага. Раз… два… три… — начал отсчет Куб.
— Четыре… пять… шесть… семь… — подхватил Немой и, пригнувшись, побежал в сторону кухонной палатки.
Уже на подходе к цели Митя едва не напоролся на трех чужаков и залег возле ящиков с продуктами, которые доставили в лагерь перед самым Сиянием и не успели разобрать.
Чужаки, как назло, никуда не спешили. Остановились в нескольких шагах от укрытия Немого и лопотали о чем-то своем. Говорили невнятно — словно рты у них были набиты горячей кашей. Митя уловил лишь обрывки фраз. Несколько раз прозвучало имя Трояна и еще какого-то Айболита. Похоже, чужаки реально боялись обоих.
Вообще, как успел рассмотреть Немой, эти трое несколько отличались от остальных чужаков. Во-первых, их лица не были скрыты под шапками-масками. Этакие обритые обезьяньи хари, напомнившие Мите пилотов вертолета. А во-вторых, у них за плечами висели автоматы.
