Для порядка ткнув дубинкой под ребра не успевшего убраться с дороги инвалида, блюстители двинулись прекращать самоуправство на своей территории. Рыча, подлетели к баррикаде, заглянули за нее, и вдруг — куда все делось? Морды блюстителей вмиг стали подобострастно маслеными, и стражи порядка, пятясь на цыпочках, стали отбирать назад, к углу улицы, где их как ветром сдуло.
Притихшие было за баррикадой бандиты дружно заржали. Потом вернулись к своим делам. Кто собирал сканфер, кто храпел, а сидевший чуть в сторонке паренек возился со своим пиджачком.
— Отдохни, Тускляк. На хрена тебе эти железки да чурки ладить?
— А он себе второй скелет делает. Свой-то чахлый.
— Пивка лучше глотни. Чего тебе, ребер не хватает?
Прихлебывающий пиво из банки бородатый и белозубый бандит протянул ее Тускляку, но тот покачал головой. Тускляк, а это и была Тень, которая днем кралась за Смертью, продолжал методично крепить на изнанку своего сюртучка проволочки, железки и веточки. Закончив работу, паренек вывернул пиджачок на лицевую сторону, надел его и стал внимательно оглядывать себя в зеркальце. Оставшись довольным, принялся ладить железки на изнанку кепочки.
— Так зачем тебе второй скелет, дурачок? — не отставал бородач, а так как Тускляк ничего не ответил, бандит пинком сбил парнишку с камня, на котором тот пристроился. Тускляк поднялся, отряхнул одежду. Все ждали, что будет дальше. Кто-то отодвинулся, но паренек ответил беззлобно:
— Это делает меня невидимым. Даже для Смерти.
— А зачем тебе быть невидимым, Тускляк?
— Выжить хочу. Шпынь, Уксус, Костыль, Мосол, Винт — все, кто пытался пасти Смерть, где они? То-то. А я жить хочу.
Бородач оскалил свои ядреные зубы:
— Жить он хочет. Ну и мерзость ты придумал, Тускляк. На хрена тебе такая жизнь? Ты не пьешь, в карты не играешь, бабы тебя не любят, зачем тебе жить, а Тускляк? Все дрожишь только. Эх, какая ты все-таки мразь!
Выхватив кепчонку, он натянул ее Тускляку на глаза. Тот вырвался, сверкнул мышиными глазенками, но тут же осунулся, забился в угол, где и продолжил колдовать над своей убогой амуницией.
Засада ждала. И никто из бандитов не обращал внимания на голубую стену времени за своей спиной.
Белозубый сказал:
— Недолго Смерти шастать осталось. Ишь, наладилась шнырять в Будущее. Ходит туда, как на работу, сволочь.
— Доходится. После того, как эта стерва Бледа закомахала и выбила ему все визитки, — он злой.
— Тихо! Начинается, — первым заметил главаря старый бандит.
Сверкая на пятьсот стэлсов вокруг новенькими золотыми зубами, Блед принялся раздавать команды. Засада вмиг ощетинилась стволами.
Из-за угла появилась знакомая женская фигурка. Это была Смерть.
Первый пунктир из фонтанчиков пыли у ног Смерти, второй, и вот уже баррикада разразилась ураганным огнем.
Смерть повернулась в сторону нападавших, не обращая внимания на автоматные и сканферные очереди, открыла сумочку, и в ее руке полыхнуло зеленое пламя. Своим зеленым факелом она нарисовала в воздухе белый треугольник и осторожно полезла в него.
— Огонь! Быстрее! — страшно орал Блед, стреляя с двух рук, но было поздно.
Воздух стекленел на глазах. Заряды бесполезно били в размывающийся контур. Еще было видно, как Смерть взялась рукой за вершину треугольника и с силой крутнула его, словно винт самолета, а потом ее фигура исчезла в глубине зеркального пузыря.
Разгоняя в стороны клубы пыли, белый треугольник раскрутился в огненный диск, разбух, а когда уперся в стены домов, запульсировал и двинулся прямо на бандитское заграждение.
Пыхнуло жаром.
Выстрелы смолкли. Бандиты попятились. Но прежде чем горячая стена ударила в баррикаду, через общую суматоху зигзагом мелькнула незаметная тень и двумя рывками втянулась в дыру в стене, величиной чуть больше фотографии из семейного альбома.
Пульсирующая волна катила бандитов переулком. Напрасно они пытались спрятаться, зря хватались за столбы. Упругая волна хватала все живое, нежными, но настойчивыми толчками выталкивала на дорогу и катила перед собой, оставляя валяться на дороге пулеметы, сканферы, пистолеты и прочий мусор. Вываляв в пыли всю банду, волна последним пинком выбросила этот ругающийся, стонущий клубок бандюг на пустырь.
Потеряв опору стен, диск замедлил свое бешеное вращение, резко увеличился в размерах, после чего стал разваливаться на куски. Мощный хлопок ударил по крышам, по деревьям, да так, что вверх полетели обломки сухих веток, куски черепицы, и волна с треском ушла в небеса.
Хорошо поработала волна. Все члены банды, кроме двух человек, живехонькие, но изрядно помятые, кряхтели и проходили в себя на пустыре. Не было видно Тени. Ну и жизнерадостный бородач остался лежать в переулке, неизвестно чему скалясь своими ядреными зубами, с куском остро заточенной проволоки в левом боку.
Начинало смеркаться, когда Смерть добралась до своего логова — старого заброшенного храма. Не оглядываясь, она приоткрыла железную дверь и исчезла за ней.
Вскоре от кустов отклеилась Тень. Приникла к двери. Прислушалась. За железом ни звука. Тень осторожно потянула ручку на себя, и почти сразу раздалась приглушенная, но отборная ругань.
Перед Тенью вновь была стена. Пусть на этот раз не стеллитовая, а кирпичная, но — глухая, вековой кладки стена.
Катастрофа на таврском участке Северной Суперстены! Демонстрация йози: йози бьются за наше счастье — разбит один нос. Лорд Юббо разводится! Фото смазливого дружка его жены только у нас! Страшное наводнение на южном побережье Хатускона. Погибло больше ста тысяч человек. Новые комфортабельные парусники приступают к полетам на Фесту. Цены снижаются — луна любви становится ближе! В Черном квадрате обнаружена еще одна подпольная мастерская квазиденег. Куда смотрит армейское правительство?
Бруно снял наушники и стал массировать лицо.
Опять — пусто. Четвертую неделю он ищет в фано убийц тигра, а результатов никаких. Джагри словно ослепло. А ведь нобиль Тэт дал Бруно ровно месяц на то, чтобы назвать имена охотников на тигра.
Служба искала именно охотников. Никто не сомневался, что молодая женщина, оставившая свои волосы в лапе тигра, была всего лишь козочкой-приманкой. Она подманила хатусконца. А потом из засады вышли усатые и матерые охотники.
Так считал нобиль Тэт.
Только ничего не получалось. Предзнание заснуло, не видя и намека на пресловутых охотников, словно их и не было никогда в Будущем.
А может, рассмотреть парадоксальные варианты? И тигра никто не убивал? Хорошая идея. Это он сам бросался лбом на каменные вазы, ломал телом кусты, бился лицом в камень брусчатки. Такой вот оригинал.
