И этот момент пришел. Завещание было зачитали на закрытом заседании Императорского Совета. Основным пунтом было распоряжение на счет дочери. Император объявлял ее единственной наследницей и объявил имя человека, которого он желал бы видеть мужем своей дочери. Им был Кейн Теверский, сын Советника Теверского и именно Теверский получал привилегии по решению всех вопросов до наступления совершеннолетия Тиоли.
Это не стало большой неожиданостью. Все знали, что Теверский был Первым Советником, хотя такой должности и не предусматривалось Конституцией, где все Советники имели равные права. Против завещания никто не возражал. Императорский Совет, заслушав завещание, смотрел на Теверского, ожидая его слов. Теперь вся ответственность ложилась именно на него. Советник вышел из-за стола и прошел к трибуне.
− Думаю, Завещание ни для кого не стало сюрпризом. − произнес Советник. − И, должен сказать, я знал о нем раньше. Император объявил мне об этом еще два года назад, попросив направить сына в соответствующее учебное заведение и ни кому не говорить об этом до того пока завещание не войдет в силу.
Теверский сделал паузу, а затем заговорил о Принцессе, о том, как он считал следовало поступить. Закон о Наследовании давал Теверскому новые права, и он предлагал вернуть Тиоли во дворец, назначить ей учителей и ограничить возможности отдавать нелепые детские приказы. Затем он заговорил о своем сыне, о том, что тот был вызван из школы и сейчас находился в столице под охраной на всякий случай. Советник предлагал перевести сына в Императорский Университет, на факультет Экономики и Права, где и учился Кейн, но в другом городе. В вопросе об объявлении помолвки Кейна и Тиоли, Советник предложил провести эту процедуру в ближайшее время, чтобы Совет и все люди не оставались в неведении на счет будущего Империи.
Решения принимались. Кейн вскоре прибыл во дворец. Туда же была доставлена и Тиоли. Она в этот момент была зла на всех, кричала и выла. И только врачи могли успокоить ее, используя специальные средства.
О проведении церемонии помолвки не могло быть и речи, но Совет все же решил действовать так, словно эта помолвка произошла, а Принцессу Тиоли поручили лучшим психиатрам, и те пытались привести девчонку во вменяемое состояние.
В средствах массовой информации сообщалось, что Принцесса находится в подавленом состоянии из-за смерти отца, и ни о каких встречах с прессой в ближайшее время не может быть и речи. С прессой встречались лишь врачи, которые говорили, что с Тиоли не все в порядке, что ее психика получила тяжелый удар.
Нара сидела в своем офисе и занималась обычными делами. Ее фирма по распространению программ процветала. Большая часть сделок проводилась почти автоматически. Наре оставалось лишь следить за процессом, одновременно не упуская из вида дела Империи.
Раздался звонок, и в дверях появились два человека. Нара не знала их.
− Вы Нара Макларен? − произнес один из них, глядя на фотографию, что была в его руках.
− Да, это я. − Кто вы?
− Служба доставки. Вам Правительствнный пакет, − произнес второй. − попрошу предъявить документ и расписаться в получении.
Нара сделала все. Два человека ушли, оставив ей конверт с печатями Имперской Канцелярии. Она вскрыла и нашла в конверте другой конверт, а в нем письмо, написанное от руки. Оно было подписано Кейном Теверским, который просил Нару Макларен прибыть на встречу с ним. В письме было указано место и время, а так же просьба сделать все без лишнего шума, а еще лучше прибыть так, чтобы никто этого не заметил.
− Странная просьба, − хмыкнула Нара. Она сложила письмо, убрала его в карман и прошла к компьютеру. Через несколько минут дела были завершены, и Нара отправилась в Императорский дворец. Времени еще было достаточно, но она решила посмотреть, что собирался делать Претендент. Именно так теперь называли Кейна Теверского.
Он находился на занятиях, которые вскоре закончились. Затем он принимал Советников, объявляя им, что эти встречи не более чем репетиции, и все разговоры относились к делам, которыми занимались Советники. Кейн просто спрашивал об интересах людей.
Встречи закончились. Кейн ушел на обед, затем встретился с отцом, который довольно долго читал сыну лекцию о том что и как надо делать, а что не надо. За прошедший час Кейну эта лекциа успела надоесть, потому что она уже была не далеко не первой, и отец просто повторял все.
Кейн смотрел на часы, потому что приближалась его встреча с Нарой Макларен, а он хотел еще успеть пообедать перед этим.
− Кейн, ты меня слушаешь или нет? − спросил отец.
− Я слушаю.
− Тогда, почему ты все время смотришь на часы?
Он некоторое время молчал.
− Кейн, я с тобой говорю.
− Отец, ты повторяешь эти слова уже не помню какой раз.
− И я буду их повторять, потому что ты должен знать!
− Я уже все знаю! − выпалил тот, повысив голос.
Отец замолчал.
− Можешь идти, − произнес Советник, наконец. − Надеюсь, ты действительно все знаешь. Хотя, вряд ли.
Кейн ушел. Он направился в свои апартаменты, где уже был готов обед для него. А Нара в этот момент отправилась в другой конец замка, где содержали Тиоли. Девчонка сидела в заперти. Рядом на столе лежали книги и тетради, но Тиоли ни к чему не притронулась.
В Империи все дела решались без Наследницы.
Нара появилась в кабинете, где Кейн назначил ей встречу, до того, как он пришел туда. Он вошел в дверь и замер, увидев женщину, сидевшую в кресле.
− Вы Нара Макларен? − произнес он с неувереннстью.
− Да, это я, Кейн, − ответила она.
Он прошел вперед и встал не доходя до нее двух метров.
− Вы ведете себя так потому что не знаете кто я? − спросил он.
− Я веду себя в соответствии с моим статусом, по которому в Империи на данный момент есть только один человек, имеющий статус выше моего. И это не ты.
Он молчал, осмысливая сказанное, затем прошел через комнату и сел в другое кресло.
− Я Кейн Теверский. − произнес он. − В Завещании Императора сказано, что он желает отдать за меня Принцессу Тиоли. Императорский Совет уже решил...
− Мне известно все, что решил Императорский Совет, − перебила Нара Кейна. − И мне известно все, что касается Завещания. Ты вызвал меня сюда, чтобы рассказывать об этом?
Кейн умолк. Он смотрел на Нару и пытался понять, что означал подобный разговор. До этого момента еще ни один Советник не проявлял столько неуважения к нему.
− У меня складывается впечатление, что вы не представляете возможных последствий своего поведения, − произнес он. − Пройдет несколько лет, и я стану Императором.
