грамотешки маловато. Не нечить – это я вижу, но темнота в голове – точн, темная бестолочь, – и старик снова обидно засмеялся. – Это ж надо придумать, лешием меня назвал, ха-ха-ха. А к нам по каким делам заглянул? Али надо что в Урочище?
«Вы узнали альтернативное название локации «Дремучий лес» – «Урочище». Пройденный вами путь снова появился на карте», – пискнула система. А старик продолжил:
–А коли просто заплутал, тако ж и быть – выведу, а то скоро стемнеет, и сожрут тебя.
– Кто сожрет? – попадать кому-либо на зуб совсем не было желания.
– А я знаю, может, хищник какой позарится. Или нечисть по твою душу пожалует. Это что у тебя на роду Мокошей-прядильницей написано, так то и будет, если конечно силы своей хватит супротив судьбы пойти, то и изменить ее можно.
Так и хотелось спросить: «Папа, а ты сейчас с кем разговариваешь?» Заговаривается дедуля, деменция у него что ли? Но ответил честно и искренне.
– Нет, назад мне нельзя. Я волхва ищу.
– Волхва?, – прозвучало… нет, не так, скорее, – Воолхвааа (с увеличением звука на последнюю гласную). А зачем он тебе понадобился?
– В ученики ему хочу проситься, класс у меня появился «Волхв», ИРа дала. А вот открыть его некому. Поэтому наставник срочно нужен.
– Эвона как даже? Тогда понятно, пойдем, покажу я его тебе. Знаю, где этот гриб сушеный живет, – лукавенько так, с издевочкой, произнес противный старикашка.
Нет, старость уважать нужно, но как же порой это тяжело. Вот прибил бы дедулю за его подлую иронию. Полчаса не проговорили, а кем я только не был. И «юродивым», и «темным», и «бестолочью», и «Ивашкой»! Хотя нет, последнее не в счет, я же и есть «Ивашка» (спасибо ИРишке с ее глюками).
«Надо ли за ним идти, а то этот Сусанин доморощенный заведет куда-нибудь? А что он там про нечесть говорил? А может он и сам того-этого… И не представился, подозрительно все это как-то, ой сложу голову буйну… очнусь в Селе, ищи потом повода и способа снова сюда попасть, Не к добру все это, ой жопой, то есть спиной чую – не к добру», – думал я и шел за стариком. Тот тоже ворчал по пути: «….экое ж недоразумение… хотя… Сварог его знает… может, ему видней… пути их неисповедимы… Опять же «Волхва» дали…За что такое? А ты себя в молодости вспомни? Не, я лучше был». Так мы и топали, я думал, старик бубнил…
Глава 9: Ученье свет – его не сБАГришь
К Волхву шли уверенно. Старик дорогу знал, а я… я шел за ним. И вот что странно, впереди нас вилась тропинка, но обернувшись через плечо, я ее не видел. Мы словно через валежник прошли. Точнее говоря, должны были… но этого не было. Дед перестал бубнить, я молчал, помня его фразу, что лес любит тишину. Да и подустал маленько, дыхание экономил. Кто его знает, сколько еще петлять?
– Головой не крути, под ноги смотри. А то споткнешься об корень, да набьешь шишку. Приведу увечного Кудеснику, а он глянет на синяк, и не захочет брать тебя в ученики, зачем ему такой убогий нужен. Его знаний воины ищут, а тут сразу калеченный, – и дед снова противненько захихикал.
У старика точно плохо с чувством юмора. Ну чему здесь веселиться? Не прокатила дедок шуточка твоя, несмешная она…
Шли примерно с час. Вышли к какому-то жилищу. То избушка врытая в землю, толи землянку выпирающая из нее. Дверь, три стены, окон нет. Сверху, крышей назвать не поворачивался язык, навалено вперемешку какой-то травы, похожей на ту, что видел на Болоте, хвороста, и рулонами бересты. У строения место для костра, обложенное камнями, земля здесь выгорела небольшой ямкой, виднелись следы золы.
– Ну, вот и пришли, – сказал старик.
– А где Волхв?
– А ты глаза разуй, ученичок, – и одежда на старике на мгновение вспыхнула белым светом. Не цветом, а точно – светом. Плечи каким-то образом развернулись, выпрямились в строевую осанку. Глаза вспыхнули огнем хищника. Вот прямо так, как на меня тогда волк зыркнул, затем взгляд подобрел… и передо мной стоял все тот же интересный, но особо ничем не выделяющийся дедок. Глюки?
– Так это Вы…
– Кто Мы? Я тут один, кого ты еще шелупонь тут видишь, – и даже поискал взглядом неизвестного, выбросив руку в каком-то знаке. – Неужто нечисть какая?
– Не… Это у нас так принято к старшим обращаться на «Вы», проявляя тем самым уважение и восхищение мудростью. Обычай такой там, где я живу.
– Ишь ты, – толи восхитился моей культуре старик (Волхвом я его почему-то не мог назвать), толи опять надо мной начал подтрунивать. – Ну да ладно. Сейчас ты в моем монастыре, выкать не след, а уважение проявлять надобно, кланяясь в пояс, до земли.
Вот еще, позвоночник ломать… Но придется ведь, «надобно» же.
– А Вы… «Ты», что ли? Не могу я так, как мне Вас называть, тьфу ты, запутался.
– Имя я тебе свое настоящее не скажу. Это право заслужить надо. А величай меня просто – Господин, Буян.
«Ну не фига себе просто??? Садо-мазо какое-то: «Господин». Может еще «Хозяином или Повелителем» называть?», – подумал я.
– Господином достаточно, – ответил моим мыслям Волхв. – Можешь называть еще Мастер-Кудесник. Волхв – это призвание, профессия, можно сказать. Поэтому так не стоит величать, ты же не будешь к мужчине обращаться: Эй, программист?
«Ты погляди, откуда этот стар… мастер-кудесник такие профессии знает?»
– Я много что знаю, а сейчас хлебнем отвару и спать ложимся. Разбужу рано, так что засыпай сразу, не отпускай мысли воробьями по амбару. Учись контролировать голову, она тебе на плечи дана, а не тебя к ней прицепили.
Мастер зашел в землянку, я было сунулся за ним, но меня не пустили, захлопнув дверь перед носом. Через полминуты она снова отворилась, и кудесник вынес мне дерюжку.
– У очага постели, если холодно будет, костер разожги.
– А где дрова брать? – Спросил я. Вот только вопрос унесся в Дремучий лес. Буян уже скрылся в своей избушке.
Походил-побродил, прилег возле незажженного костра. Поднялся, место выбрал не подходящее, в бок уперлись какие-то корешки. Перенес дерюжку, снова прилег. Опять встал, теперь мешала кочка. Попытался ее сточить носком сапога, получилось не очень. Кинул свой «спальный мешок» на новую позицию, теперь провалился в какую-то ямку. Начал нащупывать место на ощупь. Боролся за комфорт примерное с час, кое-как улегся на твердое, приняв позу эмбриона. Заснул, проснулся где-то через час, стуча от холода зубами, пошел искать дрова,
