постоянно вели с собой вялую борьбу, которая изредка вспыхивала и превращалась в родовые или сословные войны.
Дивия — что-то вроде летающей коммуналки или общежития, жители которого вынуждены постоянно взаимодействовать, даже если ненавидели друг друга.
✦ ✦ ✦
Я и Похар Те-Танга некоторое время молча пили воду.
Похар сказал:
— Ты принял род Саран, но не оставил своих тайных шушуканий с матерью. Я очень расстроен тобой, сын. Мне очень больно. Почему ты так поступил со мной?
Не сказать, что я чувствовал вину перед Похаром Те-Танга. Как ни рассматривай — я не его сын. Но приличия обязывали сокрушённо склонить голову и печально ответить:
— Клянусь всеми Создателями, отец, у меня не было намерений сделать тебе больно. Но таков Путь.
Волшебная и тупая фраза сработала.
— Это верно, верно… Но всё же как-то неуютно. Мой род понёс большую утрату от того, что ты не стал Те-Танга. Ты мог занять важное место в сословии Поддерживающих Твердь. Ты усвоил бы наши скрытые озарения. Всё Нутро Дивии раскрылось бы перед тобой, как… как… как не знаю что. Как шкатулка, полная золота.
— Я понимаю свою потерю, отец. Но род Саран тоже не получил меня. Я стал воином, а не лекарем.
— Это немного меня радует.
Чтобы сменить тему, я спросил:
— Пап, раз Саран и Те-Танга заключили перемирие, скрепив его женитьбой детей, то почему это не помогло нашим родам вместе зарабатывать власть, богатство и влияние?
Папа Самирана махнул рукой:
— Наши предки заключили перемирие для того, чтобы перестать убивать друг друга, а не для того, чтобы помогать жить.
— То есть наши рода всё так же, каждый сам за себя?
— Это ты верно подметил, сын.
— А мой отказ стать Те-Танга не упраздняет договор?
— Нет. Родители и старшие родов условились, что выбор рода будет за ребёнком. И я проиграл битву за тебя.
— Тогда, отец, зачем ты винишь меня в выборе? Быть может, это тебе стоило бы сильнее убеждать меня в выгодах принятия рода Те-Танга?
— Да как ты смеешь такое говорить? Я всю жизнь уважал тебя, давал свободу. Даже договорился о женитьбе на дочери самого Вакаранги Карехи!
— Уже давно мёртвого, отчего не столь могущественного, как при жизни.
— Это верно, — сник Похар Те-Танга. — Быть может, ты и прав. Я оказался плохим отцом. Я не оправдал надежды своего рода и сословия. Ты даже лицом ничуть не похож на меня…
Кажется, эта подозрительная несхожесть давно мучила Похара. Но опять же, жалости к нему я не испытывал. Мне вообще было не до его кризиса среднего возраста. Пусть борется с ним, как дядьки в моём мире — купит себе золотой акраб-кабриолет, оденется в тунику помоднее и участвует в гонках, которые организуют молодые и богатые дивианцы. Может, подцепит там юную дивианку, годящуюся ему в дочери.
— Ты был нормальным отцом, — попытался утешить я. — И остаёшься им. Как там вообще дела рода Те-Танга?
— Лучше, чем раньше, — вздохнул Похар. — И всё без моего участия.
Папа рассказал интересную новость: его младший брат смог женить своего сына на Виви Карехи, заключив тот самый долгожданный союз родов Те-Танга и Карехи.
Внутренний Голос напомнил мне, что мужем Виви стал тот парень в круглой шапочке, который когда-то отказался платить дань Хаки.
— Я должен был стать тем, кто сделает союз возможным, — всхлипнул Похар. — Но я провалил поручение моего рода. Я не смог поженить тебя и Виви.
По словам папы, теперь его брат занял более высокое положение в роде Те-Танга и в сословии Поддерживающих Твердь. Он вообще стал одним из советников Карапу Карехи. У Те-Танга и Карехи появились какие-то тайные дела, в которые Похара никто не посвятил.
— Моя жизнь не оставит новых следов на Всеобщем Пути, — с надрывом признался Похар Те-Танга. — А те, что были, затираются следами других людей.
— Не отчаивайтесь… Ещё есть время наследить.
— Я упал и больше не могу идти наравне с моими сородичами.
— Ничего, подниметесь.
— Нет, сынок. Я могу только ползти в грязи, безо всякой надежды догнать тех Те-Танга, которые смело шагают вперёд.
— Всегда есть надежда, что… чтобы… — я не придумал, какая ещё надежда есть у этого несчастного человека и замолчал.
— Мой младший брат обошёл меня, наступив мне на спину, — снова всхлипнул папа.
Видимо, дороговизна алкоголя и сложность его покупки удерживали Похара Те-Тангу от того способа борьбы с депрессией, к которому обращались все провалившиеся по жизни пятидесятилетние мужчины России — забухать по-чёрному.
Но мне надоело искать слова поддержки для депрессивного папаши. Своих забот хватало. Сегодня мне предстояло узнать, кто я: выдумка безумного Самирана или же демон, занявший его тело?
При этом оказаться выдумкой было даже предпочтительнее. Ведь за подтверждённый демонизм меня могут отправить в Прямой Путь. А оттуда на казнь или в ссылку.
В зал вошла Мадхури Саран. Я даже и забыл, насколько она была прекрасна. Пусть эта красота была «натяжкой» озарения «Молодой Образ».
Папа Самирана встал и ушёл, не сказав мне на прощание ничего ласкового.
Мадхури спросила:
— Когда?
— Сегодня ночью. Ждите меня в доме на Восьмом Кольце.
Она кивнула.
Объяснив, как добраться до моего жилища, я покинул родительский дом.
7. Дворец для мужа и судьба для сына
✦ ✦ ✦
Как положено богатому и славному роду, Ронгоа занимали своими домами, дворцами и парками целую улицу. Правильнее сказать не улицу, а сформировали что-то вроде родового посёлка, города в городе. Примерно в центре этого поселения раскинулась круглая и довольно большая площадь с единственной статуей в её центре, само собой — Первому Ронгоа.
Статуя выполнена из золота, серебра и крашеного небесного камня с той же дотошной гиперреалистичностью, как статуя первого Карехи, которую я когда-то я отмывал.
Высотою изваяние было метров десять, и изображало старца в многослойном халате с широким поясом. На поясе — висели настоящие шкатулки, покачивающиеся на ветру. На голове старца высилась цилиндрическая шапка с иероглифами рода Ронгоа.
Похожие шапки, я видел, надевали многие Ронгоа, один раз даже носила Реоа, но ей она совершенно не шла, и постоянно соскальзывала с головы. Впрочем, этой девушки не шли никакие шапки: всё-таки красивые волосы, особенно, когда уложены косичками по бокам головы, хоть как-то украшали её
