приказ лечь — женщина. А остальные двое, похоже, худощавые и низкорослые парни. Но одно я осознавал точно. Некроэфиром я их не достану. И в прямое столкновение с четверыми вооруженными полицейскими ввязываться тоже не хотелось бы. Нельзя привлекать внимание к себе и братьям. Ведь стоит только американцам догадаться, что дерзкие вторженцы ускользнули от них, а не разлетелись кровавым аэрозолем над водами Потомака, и сразу наступит конец. Для нас. Объявят охоту и выловят поодиночке. Поэтому, раздумывая над следующим шагом, я должен в первую очередь иметь в виду, что любое моё действие может подставить и братьев…
— Брось эту хрень и ляг на землю, я сказала! — поторопила меня дама с винтовкой. — У тебя три секунды, иначе я открываю огонь!
Подчеркнуто медлительно прислонив телевизор к стене, я послушно лег животом на грязный асфальт. Фу, вот и верь после этого в россказни о невероятно чистых тротуарах в США…
Ладони я завел за голову, чтоб лишний раз не провоцировать стражей порядка. И они, не сводя с меня стволов, быстро сократили расстояние. Всё та же крикливая мадам впечатала мне колено между лопаток и отрывисто скомандовала: «Руки!» В моем нынешнем положении было затруднительно отказать ей. Так что совсем скоро мне завернули ласты в обратную сторону, заведя их чуть ли не до затылка. А мгновением позже на запястьях защелкнулись стальные браслеты.
— Дэйви, Майлз, тащите этого к остальным, и бегом назад!
— Есть, мэм! — козырнули копы и подхватили меня под локти.
Ого. А женщина эта не просто смелая и уверенная. Она тут еще и за главную.
Выворачивая мои плечи из суставов, парочка полицейских спешно повела меня в неизвестном направлении. Однако не успели мы далеко уйти, как показались иностранные автозаки. Навскидку, никак не меньше полудесятка. И у большинства двери были гостеприимно распахнуты, ожидая новых пассажиров. В один из таких меня и затолкали. Прямиком в компанию местной шпаны. Но самое забавное, что спустя минут пять-шесть к нам присоединились еще несколько мутных личностей. Среди которых я и приметил того самого негра, скинувшего телевизор мне на макушку.
— Гы, снежок, и тебя повязали? — тоже узнал меня грабитель. — Сорри, я только хотел поднять немного кэша.
Этого негодяя я даже не удостоил ответом. А просто прислонился спиной к стенке кузова и прикрыл глаза.
— Хэй, снежок, ты глухой? — не отставал от меня афроамериканец. — Я с тобой разговариваю, вообще-то! От всей души прощение вымаливаю!
— Не у меня тебе нужно прощения просить, — процедил я сквозь зубы.
— А у кого, святоша? У большого бородатого дяди, живущего на облаках? — поразительно верно уловил контекст грабитель.
Презрительно хмыкнув, я отвернулся от мародера, показывая, что диалог окончен. Но тот никак не желал успокаиваться. Он всё норовил меня хоть чем-то задеть, отпуская едкие шуточки и комментарии. Которые, кстати говоря, приходились весьма по душе остальной публике. И спустя несколько минут надо мной уже потешался весь сброд, напиханный в кузов автозака.
Я же в бурном веселье не участвовал. Просто сидел, прикрыв веки, молчал и по возможности пропускал мимо ушей все замечания в мой адрес. А потом к нам запихали юбилейного десятого участника. Закрыли двери и завели мотор. Пол под ногами слабо качнулся. Автомобиль, набитый задержанными преступниками, поехал.
— Эй-эй, а такой знаете? Заходят как-то в бар жираф, банкир и монашка. А бармен им и говорит…
— А что это святоша молчит? — заинтересовался подставивший меня грабитель. — Снежок, ты хоть посмотри на нас!
Началась какая-то возня, по звукам которой я понял, что чернокожий преступник пробирается ближе. Он был довольно крупным типчиком, а потому не сильно-то стеснялся. Скорее он себя ощущал полностью в своей тарелке в окружении этого криминального отребья. И доковыляв до меня, он грубо пихнул мое колено.
— Эй, проснись, спящая красавица! — насмешливо позвал негр.
Вот только когда я поднял веки, он, почему-то, совсем не обрадовался. Черное пламя плыло в глубине моего взгляда. И его вид заставил приставучего мародера отпрянуть.
— Oh, shit! — ругнулся он. — Да какой ты, нахрен святоша⁈ У тебя ж взгляд как у маньяка…
— Любое даже самое великое терпение имеет свой предел, — объявил я, после чего без какого-либо перехода зарядил афроамериканцу обеими ступнями под дых.
— О-о-оф-ф-ф-ф-ы-ы-ы…
Незадачливый грабитель сложился пополам, а я сразу же нырнул в «Сотку». Вмиг загустевший до состояния мёда воздух сопротивлялся моим движениям. Но я, невзирая на его противодействие, через ноги легко высвободил закованные за спиной руки. Если я что-то и повредил себе при этом кульбите, то в состоянии тактической относительности даже не почувствовал. А ускоренная регенерация развитого инфестата излечит мои травмы раньше, чем я выйду из «Форсажа».
Выставив вперед левое колено, я со всего маху ударил по нему растянутой цепочкой наручников. Неслышимый для моих ушей «звяк!» и вот уже на запястьях бессильно болтаются два металлических браслета с обрывками цепи. А глаза всех присутствующих медленно лезут на лоб…
— Хэй, чувак-чувак! Да ладно тебе, ты чего так разошелся⁈ Тейк ит изи, бро! Я же просто шутил! Расслабься!
Причитания и нытьё получившего в живот негра были первым, что я услышал, выбравшись из «Сотки». Недавний герой теперь жалостливо скрючился на узкой лавке, затравленно на меня поглядывая. Легкость, с которой я разбил наручники, изрядно его напугала. Да и не одного его… Этот бедолага подумал, вероятно, что я ему сейчас устрою кровавую баню прямо здесь, в полицейском автозаке. Но на его счастье, это не так. Господь избрал для меня иной путь. Распыляться на всякий сброд — слишком мелко.
Забравшись на скамейку, я уперся ладонями в потолок. Да так и замер, вызывая еще больше недоумения среди местной публики.
— Что он делает? — робко поинтересовался кто-то, сидящий ближе к двери.
— Не знаю… он какой-то странный…
— Я слышал, что некоторые фанатики…
О чем там кто-то из задержанных мародеров слышал, я уже не узнал. Потому что ровно в этот миг в игру вступил мой неживой старшина. Улучив момент, он выехал на подготовленной для побега машине наперерез фургону и едва не столкнулся с ним. Водитель автозака от неожиданности дернул руль в сторону. Тяжелый автомобиль повело и поставило на два колеса, но пока еще не опрокинуло. Чтобы помочь ему, я перестал изображать из себя распорку и расслабил мышцы. «Дун!» мое массивное тело ударило в стенку автозака, и он
