– Хвост? – вскинул брови племянник Хазара. – Ну так давай решим эту проблемку, мне ведь это раз плюнуть, дружище?
– Буду признателен, – холодно сказал Костя.
Снежок поднял руку и, взглядом отыскав Бородавку, поманил его указательным пальцем.
– Передай ребятам, пусть смотрят в оба, – велел Боря, когда бандит подошел. – Возможно, к нам пожалуют гости, которых мой друг Смычок не очень-то хочет тут видеть. Догоняешь, не?
Бородавка энергично кивнул:
– Да, босс.
– Тогда шуруй, займись делом. – Снежок махнул рукой в сторону двери. – А ты давай поближе, Смычок! Побакланим…
– У тебя можно переночевать? – спросил Костя, присев на свободный стул по левую руку от главаря бандитов.
– Он еще спрашивает! – притворно удивился Снежок. – Разве могу я выгнать старого друга в Зону посреди ночи?
– Спасибо.
– Все для тебя, дорогой. – Боря довольно заулыбался. – Взаимовыручка, епсель-мопсель. Ты – мне, я – тебе.
– Ну «ты – мне» я, как бы, часто встречал, а вот «я – тебе» – крайне, крайне редко, – с грустной улыбкой заметил Костя.
– Оно так и есть. Люди везде любят только брать, но не давать. Хрен мелочью поделятся, типа того.
Снежок смерил гостя оценивающим взглядом и, положив руку сталкеру на плечо, участливо произнес:
– Иди-ка ты приляг, дядька, а то видон у тебя уж больно кислый.
Смычок спорить не стал: чем скорей он ляжет спать, тем раньше встанет и покинет плантацию. Дождавшись Костиного кивка, Боря поднес ладонь ко рту на манер рупора и проорал:
– Эй, Маргарин!
Щекастый бандюк, дежуривший у дверей, обернулся и вопросительно посмотрел на главаря.
– У нас ведь найдется свободная койка? – спросил Снежок.
– Найдутся и две, – мрачно ответил Маргарин. – Ржавый с Мухой же скопытились.
– А, точно-точно-точно… – пробормотал Боря, качая головой. – Представляешь, Смычок, какие-то охламоны, по ходу из твоего бродяжьего племени, двух моих парней порешили.
– Когда? – угрюмо поинтересовался Костя.
– Да буквально сегодня ж днем! Вы с ними часов на… давно эти говнюки тут проходили, Маргарин?
– Так и не вспомнишь… – пожал плечами бандит.
– А ты напряги мозги-то, епер мать, – саркастически произнес Снежок. – Давай-давай кусок сала!
– Ну после обеда сразу почти, – пропустив оскорбление мимо ушей, припомнил Маргарин. – Муха поссать зашел, потом заорал, тут-то его и хлопнули. Мы за ними, они – от нас… Потом Ржавый одного ихнего зацепил, а второй ихний Ржавому прямо в пузо из пистолета своего бахнул… Муха, стало быть, сразу помер, а Ржавый еще покорчился, ну вот так все и было, короче.
– Вот видишь, – осклабился Снежок. – Можешь ведь, когда захочешь!
– Странно, – признался Смычок. – Если это действительно были сталкеры, то почему они на вас напали?
– Да я чо, шарю? – фыркнул Боря. – Ты как спросишь, епсель-мопсель…
– Так, может, это все же был кто-то другой? – продолжил мысль Костя.
– И кто? ФСБ? Так те бы бежать не стали, положили бы нас всех, и дело с концом. Ну, в смысле, если бы решили вдруг всерьез за нас взяться.
– Пожалуй что так, – признал сталкер, задумчиво глядя сквозь собеседника.
– Ладно, не ломай голову, дядька, – махнул рукой Боря. – Поймали б – зарыли. Но раз ушли – пусть поживут еще малость, чо уж. Фартовому воля, не фартовому земля сырая, типа того. Давай, Маргарин, не спать! Отведешь Смычка в спальный вагончик и вернешься, понял, свинская твоя харя?
– Да, босс, – кивнул бандит, терпеливо проглотив очередной укол, и добавил, обращаясь к Смычку: – Погнали, мужик.
«Что же это получается? – думал Костя, шагая за Маргарином в направлении спального вагончика, – один идет по пятам, еще двое опережают на полдня…»
Смычок грешным делом начал подозревать, что Людка растрепала кому-то про записку и «любые деньги», упомянутые в ней. Иного объяснения такому количеству сталкеров на одном и том же маршруте он найти не мог. Ну, разве что неизвестному «богатею», застрявшему на кладбище, удалось отправить в Искитим еще несколько записок, но это уже версия из разряда фантастики. Во-первых, где бы он взял столько «муляжей»? Ладно, Колотушка, – он, как и подобает оживленному Зоной покойнику, приковылял домой. Странно, что его «пограничники» не сцапали, но то ладно, всякое случается. Один-то «муляж» проворонить немудрено, особенно если люди в тот вечер дежурили необязательные, расхлябанные. Но целый отряд мертвецов? Нет уж, дудки. Так что либо сталкеры, напавшие на плантацию, никак не связаны с Бердским кладбищем и «хвостом» и оказались на том же маршруте по нелепой случайности, либо Людка и вправду рассказала о записке кому-то из приятелей мужа. Третьего, пожалуй, не дано.
Внутри спального вагончика жутко воняло потными носками и несвежими простынями. Смычок невольно сморщился: подобное сочетание запахов напомнило ему об армейском прошлом, от которого он успел порядком отвыкнуть за последние годы. Помимо не самых приятных ароматов, тут хватало и других атрибутов солдатской казармы – те же двухъярусные кровати, те же прикроватные тумбочки, те же одинаковые синие одеяла и подушки углом вверх. Разве что порядка в спальном вагончике не было – все лежало сикось-накось, абы как. Эх, сюда бы нашего прапора, подумал Костя с улыбкой, уж он бы местным разгильдяям спуску не дал…
– Вона Мухина шконка. – Маргарин указал на кровать в самом углу, справа от прохода. – Низ твой.
– Спасибо, – бросил Смычок, не оглядываясь.
– Босса благодари, – буркнул провожатый. – Я б вашего брата на милю сюда не подпускал, одни проблемы от вас только…
С этими словами Маргарин вышел из вагончика и захлопнул дверь, оставив Костю наедине с самим собой.
Тяжело переставляя ноги, которые, словно почувствовав скорый сон, буквально налились свинцом, Смычок пошел к угловой койке. Он и теперь не чувствовал себя в безопасности – спать в вагончике, конечно, спокойней, чем под открытым небом, но это все равно Зона с ее весьма «своеобразными» сюрпризами. Да и здешний хозяин, мягко говоря, не производил впечатления «добропорядочного гражданина». Оставалось надеяться, что бандиты хотя бы помогут решить проблему с пресловутым «хвостом», иначе в этом малоприятном ночлеге вообще не будет смысла.
Смычок натянул Мухину наволочку на вещмешок, а бесполезную теперь подушку швырнул под кровать. Завалившись на койку, он повернулся лицом ко входу и прижался щекой к пропахшей дымом ткани. Треклятый уголовник, судя по всему, любил курить прямо в постели, и теперь Костю буквально выворачивало от тошнотворной вони.
Никакого сочувствия по поводу смерти двух бандитов Смычок не испытывал. Он даже к смерти собратьев-сталкеров старался относиться философски – ведь, чем чаще разгуливаешь по канату над пропастью, тем больше шансов сорваться вниз и разбиться. А здешние бандюки не просто разгуливали по канату – они на нем стояли на биваках, выращивали «дурь» и сами же ее курили во главе с сумасбродным предводителем.
