Понятно, почему у них не было оружия. Завалить такую тварь с помощью копий — работа для самоубийц. Здоровенная башка, покрытая какими-то костными наростами, полный зубищ контейнер-утилизатор, который выполнял роль пасти, передние лапы, достаточно длинные, чтобы сцапать глупца, подобравшегося ближе, чем на три метра. И вдобавок — невероятная для такой громадины шустрость.
Единственное, что спасало храбрецов, так это то, что динозавриха вынуждена была держаться поблизости от своей кладки.
Понятно, почему. Целью безбашенных моряков были именно яйца.
Яйца лежали аккуратной кучкой посреди вытоптанного пятна. То есть уже не слишком аккуратной, потому что время от времени кому-то из прыгунов удавалось подобраться достаточно близко, чтобы ухватить яичко (весящее килограммов восемь) и попытаться уволочь его подальше. Динозавриха, даже увлеченная процессом преследования другого храбреца, продолжала каким-то внутренним чутьем держать кладку под контролем. Как только похититель хватал яйцо, она стремительно разворачивалась и бросалась на него. Тот, разумеется, яйцо тут же выпускал и удирал со всех ног. Динозавриха подхватывала яйцо… А в это время другой храбрец…
Так продолжалось минут десять. Потом я обратил внимание на то, что расстояние, на которое удавалось унести яйца, всё увеличивается. То ли тысячекилограммовая мамаша подустала, то ли у воришек был свой стратегический план. Словом, в один прекрасный момент, когда динозавриха удалилась от кладки метров на тридцать, к яичной кучке подбежали сразу четверо. Схватив по яйцу, они кинулись в разные стороны. Динозавриха, оказавшаяся в положении буриданова осла, растерялась, очень огорчилась, уселась на оставшиеся яйца и испустила могучий инфразвуковой рев.
Храбрые моряки враз перестали прыгать и помчались в сторону залива. Вероятно, четыре яйца, которые они несли по очереди, моряки сочли достаточной добычей.
Храбрецы уже почти достигли ущелья, когда я понял, что ошибся в определении причины их поспешного отступления. Причина появилась внезапно и сокрушительно. И топотала так, что я услышал ее за полкилометра. Эти полкилометра «причина» преодолела секунд за сорок. Чудовищный динозавр (раза в два больше ограбленной мамаши) несся, словно спринтер, пригнув голову, высоко задрав хвост, десятиметровыми прыжками.
Первого моряка (точнее, последнего) он догнал так легко, как борзая догоняет домашнего кролика. «Контейнер» открылся, закрылся — и моряка не стало. Та же участь постигла второго, третьего… На каждого динозавр тратил не более секунды. Впрочем, для улепетывающих моряков каждая секунда имела значение. Кстати, яйца они не бросили.
Четвертый морячок подпрыгнул, вцепился в древовидный ствол и быстро-быстро полез наверх. Динозавр не стал за ним тянуться. Он мотнул башкой — и страшный удар так встряхнул «дерево», что бедный человечек оторвался и полетел вниз. Динозавр подхватил его на лету, слопал… И задумался.
Дело в том, что остальные успели-таки добраться до ущелья и, соответственно, исчезли из виду.
Динозавр задрал хвост еще выше, громко пыхтя, обследовал траву, выпрямился, подумал еще немного — и направился к подруге.
А я спустился с дерева и пошел знакомиться с храбрыми мореплавателями. Если это не одичавшие колонисты (что сомнительно), то я становлюсь первооткрывателем аж двух разумных рас. Притом — на одной планете. А ведь расам этим полагалось бы быть разнесенными во времени лет этак на пятьдесят. Миллионов, разумеется.
Хотя вполне возможно, что это тоже колония. Вот только чья?
Посоветоваться мне было не с кем, поэтому я решил идти напрямик. Как говаривал мой инструктор по контактам: «Чтобы контакт был успешен, надо его осуществить». Правда, это был инструктор по силовым контактам.
А еще меня очень интересовало: зачем героям-аборигенам яйца хищного динозавра? Если в качестве дорожных припасов, то им проще было бы лопать друг друга. Обошлось бы дешевле.
Глава одиннадцатая
Храбрые моряки с нетрадиционной реакцией на кошек
Я спустился в ущелье, когда уцелевшие мореплаватели как раз вытаскивали спрятанную в мангровых зарослях лодку.
Меня, прыгающего с корня на корень (в реку соваться я не рискнул, мало ли…), заметили сразу. Темнокожие любители яиц были храбрыми, но не беспечными. Пока пятеро волокли лодку (что-то типа вместительной байдарки), другие чутко сканировали окрестности. На сей раз Марфа бы их точно опознала: в руках у мореходов были короткие копья с довольно широкими металлическими (похоже, бронзовыми) наконечниками.
На мое появление они среагировали четко. Негромкий свист — и пятеро, что тащили лодку, тут же оставили это занятие, схватились за оружие и принялись высматривать что-то в зарослях за моей спиной.
Я продолжал свой спуск, пока не оказался на песке. Теперь у меня появилась возможность детальнее разглядеть мореходов. Нет, к негроидной расе они не относились. Скорее, черно-белый замес с преобладанием европейской крови. Похоже на тех колонистов, которых повел за собой Шу Дам?
Возможно. Хотя в той колонии, насколько я помню, должно быть не менее трети азиатов… Впрочем, сейчас мы…
— Здорово, парни! — произнес я по-русски.
Не поняли.
— Hay, guys! — повторил я по-английски.
С тем же результатом.
Китайского они тоже не знали. Равно как и французского.
Нет, это точно не колонисты. Если у меня оставались какие-то сомнения, то они исчезли, когда пятеро из восьми двинулись ко мне, окружая и с самым недвусмысленным видом поигрывая копьями.
— Мир, братья по разуму, мир! — воскликнул я, роняя собственное оружие на песок и поднимая руки ладонями вперед.
Будем надеяться, что хоть язык жестов у нас совпадает.
Не совпало. Пятеро продолжали надвигаться, а двое остальных поспешно загрузили драгоценные (?) яйца в лодку и поволокли ее к воде. Последний морячок продолжал контролировать периметр. Словом, команда работала слаженно и четко.
Тем временем пятерка подошла ко мне вплотную. Я не очень-то испугался. Парни, безусловно, крепкие и ловкие (судя по их играм с динозаврихой), но я все-таки Мастер Исхода.
Впрочем, в драку лезть я не торопился. Мне нужен был мирный, а не силовой контакт.
Один из моряков пинком отбросил мое оружие, другой сунул мне наконечник прямо под подбородок.
Я стоял спокойно.
Ребятки забеспокоились, заозирались. Мимика у них была очень выразительная, так что и без слов было ясно: ребятки пытаются сообразить, отчего я такой храбрый. Не потому ли, что в соседних кустах засела группа поддержки?
