Алекс медленно пошел к двери, Швед поволок Батьку за ним, по-прежнему удерживая острое стекло у горла пленника.
В коридоре прохаживался боец, поочередно заглядывал в каждое помещение, с табличками над дверью и без. Увидев, в каком положении находится Батька, он растерялся, и Алекс, подскочив к нему, врезал коленом в живот. Кочевник охнул, согнулся. Алекс сорвал с его плеча автомат, а самого втолкнул в пустое помещение и запер, просунув меж дверных ручек ржавую арматурину.
В производственном цехе никого не было, зато, когда Алекс со Шведом вступили в следующий зал, на них тут же было направлено десятка два стволов. И воцарилась тишина.
– Никогда не хотел быть в центре внимания, – пробормотал Алекс, – но популярность пришла ко мне сама…
Швед буркнул что-то неразборчивое и поволок Батьку через зал к баррикаде у входа.
– Бойцы! – неожиданно крикнул пленник. – Слушать меня!
Он уперся, не обращая внимания на острое лезвие, прижатое к горлу. Пришлось и Шведу сдержать шаг.
– Бойцы! – продолжил Батька. – Стреляйте в этих двоих! Меня не жалеть!
Кочевники зашевелились, но стрелять никто не решился.
– Ты чего? Правда такой смелый? – пробормотал Швед. Потом тоже повысил голос: – Эй, люди, я этого не хотел. Я ваших провел через опасные места, мы с вашими против армейцев вместе дрались! Миронов, Ржавый, скажите им!
Алекс окинул взглядом зал, выискивая прежних спутников. Миронова не было видно, а Ржавый поспешно опустил глаза. Но сомневаться не приходилось – они уже успели рассказать о подвигах Шведа. Может, в этом и была причина нерешительности подчиненных Батьки. Хотя скорее парни до того боялись командира, что не могли направить ствол в его сторону. Пусть даже по его собственному приказу.
Швед толкнул Батьку, и они снова зашагали, держась тесной группой, среди направленных в их сторону стволов. У баррикады Батька еще раз уперся и заорал:
– Огонь! Ну! Я приказываю!
И тут началась стрельба! Но вовсе не та, на которую рассчитывал Батька. Ударил пулемет, и пули калибра 7,62 мм заколотили в стены. Зал сразу наполнился грохотом и гулом, кочевники попадали за укрытия, силясь сообразить, кто и по кому ведет огонь. Алексу тоже очень захотелось повалиться на пол, забиться в какую-нибудь щель, но Швед бросился к баррикаде, волоча за собой упирающегося Батьку, и Алекс метнулся за ними. На бегу он разглядел за грудой металлического лома… Яну. Знакомый ПКТ на самодельных сошках трясся в ее руках, и Яна тряслась вместе с ним так, что, казалось, вот-вот рассыплется на куски. Но пулемет грохотал и грохотал, ствол был задран вверх, и пули разлетались все выше, долбили стены, потолок…
Беглецы с пленником взобрались на баррикаду, сбежали вниз. Там Швед резко развернул Батьку, врезал ему коленом в пах, потом кулаком в челюсть. Стрельба стихла. Командир Черного Рынка свалился, как мешок, а на гребень баррикады выскочила Яна… спрыгнула. Алекс поймал ее руку и помог устоять. Швед заорал:
– Ходу! Пока они не опомнились!
Они побежали. До ворот с заглохшей «таратайкой» было метров пятьдесят открытого пространства. Половину удалось преодолеть спокойно, потом армейцы с крыши заметили беглецов и открыли огонь. Они не понимали, кто и зачем бежит, и сперва раздалось несколько разрозненных выстрелов. Зато потом ударило не меньше десятка стволов. Алекс подумал на бегу: «Вот оно, человеческое сознание! Если рядом стреляют, то так и тянет присоединиться. Особенно если ствол под рукой!» На гребень баррикады в цеховых воротах высыпали кочевники. До ограды оставалось метров пятнадцать, не больше, когда они тоже начали стрелять. Алекс мчался изо всех сил, рядом на бегу визжала Яна, но пули вокруг не свистели, и это было удивительно. Оглянувшись, Алекс разглядел, что Швед обернулся к зданию и пятится, широко раскинув руки. Вокруг него в воздухе вспыхивают белые росчерки, тускнеют и постепенно гаснут, но рядом высверкивают новые и новые.
Из-за броневика показались удивленные рожи чернорыночников.
– Чего уставился! – заорал Алекс, подбегая. – Бей возрожденцев! Огонь по крыше!
Получив наконец точное указание, бойцы с облегчением задрали стволы и стали поливать свинцом армейцев. Алекс с Яной вскочили в узкий просвет между бронированным боком «таратайки» и косяком ворот. Шведу оставалось пройти еще с десяток шагов, когда пространство вокруг него ярко вспыхнуло, рассыпались быстро тускнеющие отсветы, Швед повернулся и бросился бегом. Позади него пули выбили фонтанчики сухого слежавшегося грунта так густо, что, казалось, земля в этом месте вскипела. Швед длинными прыжками домчался к воротам, тут кочевник, стоявший за «таратайкой», сообразил, что его соратники стреляют по беглецам, и неуверенно повернул ствол. Швед врезался в него, отшвырнул и побежал, уже с чужим «калашом» в руках, следом за Алексом с Яной. Они промчались вдоль цеховой ограды, потом начались густые заросли, скрывающие овраг. Яна бросилась к кустарнику, нырнула в него, остальные – за ней. Стрельба пошла на убыль, но не смолкала. «Даже странно, – подумал Алекс, – нас не видно. По кому же они палят? Словно не могут остановиться…»
Овраг был неглубокий, так что бежали, пригибаясь, к тому же справа и слева из земли торчали крепкие упругие корни. Яна споткнулась и зашипела, ударившись коленом. Швед налетел на корневище и выругался… перешел на шаг. Поднял руку и поглядел на неопрятный серый ком, зажатый в кулаке.
Алекс тоже сдержал шаг и оглянулся:
– Швед, ты что сделал? Почему они в тебя не могли попасть? Что у тебя в руке?
– Уже ничего, – с сожалением пробормотал Швед.
Выбросил смятый ком и вытер руку о куртку.
– А был «оникс», – вставила Яна, потирая ушибленное колено. – Он подобрал в подземелье, там, где один из ваших в «спираль» влетел. Ох и смешно вы тогда убегали!
– Значит, за нами шла? – кивнул Алекс.
– Ага…
– Ну ты даешь! Как же ты одна там проскочила?
– Так и проскочила. Вы дорогу расчистили, а я за вами следом. И потом, гляди, что у меня есть! Видал такое?
Яна показала флягу, так затейливо оплетенную корнями, что они складывались в густой узор, под которым едва виднелся алюминий стенок. Красивая вещица.
– Знаешь, что это? Нет? Я у крайних сперла.
– Крайние – это которые из поселения Край? – уточнил Алекс. – Ты и там бывала?
– Нет, сами мне принесли. Отряд из Края зачем-то в эти места заявился. Ну я, конечно, решила проверить, что они с собой таскают. Когда еще будет случай? Вот… Ну и прихватила, уж очень хитро украшена фляга была, мне интересно стало. Там какая-то гадость налита, – Яна тряхнула свой трофей, внутри булькнуло, – пьешь ее, а после можно в Лес идти. Не то чтобы совсем безопасно, но все-таки можно.
