В палате повисла тягостная тишина, нарушаемая попискиванием разных приборов.
– Неужели у Алины есть ТАКИЕ «завязки» в Москве? – вслух подумал Семен.
– У какой Алины? – тут же оживился генерал.
Семену не хотелось посвящать этого мента в свои дела, но кое-что через него можно было узнать.
– Возможно, тебе известно имя владелицы банка «ЮЖНЫЙ», Синицкой Алины Викторовны? – Хруст выжидательно посмотрел на генерала.
– Да, меня как-то знакомили с мадам Синицкой. Она, по-моему, уже вдова?
– Короче! У меня с ней возникли разногласия по некоторым финансовым вопросам. Возможно, я был с ней несколько грубоват, – Семену понравилась пришедшая ему на ум культурная фраза. – В тот вечер я с ней беседовал…
Генерал сразу догадался, о чем не договаривает Хруст. Как он «беседует» и решает «разногласия» ему было известно. Он не зря ел свой хлеб, но и бандиты не за красивые глазки платили ему весьма приличные деньги.
– Я так думаю, что этот шухер устроили из-за нее! Значит, «копать» нужно здесь! – глаза Семена заблестели. В них появился охотничий азарт. – Нужно выяснить связи Синицкой в Москве! Саму ее нужно искать в городе! Не могли ее далеко увезти в таком состоянии!
В каком состоянии бывают люди после «беседы» с Хрустом генерал знал не понаслышке. В свое время ему приходилось допрашивать граждан, попавших в реанимацию после таких «бесед»! Как правило, такие потерпевшие, выйдя из реанимации, отказывались давать показания под протокол. Приходилось «списывать» на неизвестных хулиганов.
Теперь постепенно для него начала вырисовываться картина вчерашнего вечера на даче Хруста. Появилось лицо в этом деле – ниточка, за которую, если по-умному потянуть, можно распутать весь клубок. Главное, не влезть в пасть большой спецслужбе. В их играх жизни людей мало чего стоят. За их спиной стоит Государство! Чем оно больше и могущественнее, тем опасней его спецслужбы.
Семен, видимо, думал о том же, но поражение, нанесенное его самолюбию, брало верх над чувством самосохранения. Он никогда не был трусом, но и дураком его никто не мог назвать. Как всякий человек, Семен имел свою «Ахиллесову пяту» – обожал, когда им восхищались. Но только за дело, а не просто так сюсюкали. Этих он считал подхалимами, а потому – продажными. Такие предадут в три секунды.
– Ладно! Работай, Митрофаныч! Найдешь мне этого козла – озолочу! – Он устало закрыл глаза. Аудиенция закончена. Хотя что-то его тревожило… Он что-то упустил!
Несколько дней в доме Черноморца царили тишина и покой. Олег с Аней, как влюбленная парочка, – кем в действительности и были, каждый день ходили на пляж, по магазинам, чтобы соседи особо не обращали внимания на гостя, приехавшего в отпуск. Гуляет, отдыхает, ни от кого не прячется – значит, все в порядке!
Черноморец Яков Степаныч, для друзей просто Колобок, – как принято в селах и на маленьких старых улочках, где все соседи знают друг друга не одно поколение, вечером «проставлялся» соседям за приезд из Стамбула.
Машина стояла за домом и не была видна, особенно теперь, ночью. Стол поставили в переднем с улицы дворике, под виноградным шатром. Повесили пару лампочек. На Юге везде принято устраивать застолья во дворе, под теплым, звездным небом. Едва ли не каждую субботу. По любому поводу! На свежем воздухе дышится, пьется и поется легко и привольно. Опять же – уважение соседей. Они тоже приходят не с «пустыми руками»! Если потом кто чужой спросит, любой чистосердечно скажет, что у Черноморцев, брата и сестры, в доме посторонних, кроме Яшиного друга, нет. Все сидели за одним столом!
А какой на Украине накрывают стол! Посередине стоит большая миска с горячей молодой картошечкой, политой топленым сливочным маслом и посыпанной душистым, зелененьким укропчиком. Рядом на блюде большие, в золотистой корочке, зеркальные карпы. С другой стороны стоит тарелка с жареной курятиной. Возле нее – блюдо с нежно-розовым, толщиной в ладонь, тающем во рту как масло, салом. Миски с салатами из молоденьких, хрустящих, сладких огурчиков и душистых южных помидорок; горкой – свежевымытая зелень рядом с тарелкой, на которой, как блины, истекают жиром нежно желтые глосики – так черноморцы зовут молоденькую камбалу. Колбаса, шпроты, салат оливье и прочие салаты создают завершенную картину художественного полотна. Но! В самом почетном месте стола стоит большая, запотевшая бутыль чистейшего, сахарного самогона. Никакая, даже самая именитая водка, не сравнится с этим доисторическим народным напитком. Водка, конечно же, тоже будет присутствовать на столе, но это так, для фасона. Потом, когда уже будет выпит весь самогон, дойдет черед и до нее, но не раньше! На Украине водку справедливо называют «химией». Особенно теперь! А вот для женщин обязательно ставят вино полусухое, красное. Оно лучше идет к жирной пище. После вина женщины, разгулявшись, переходят на самогон. А какие Украинские песни поются за такими столами! Какие голоса! В общем, гуляет вся улица!
Синицкая находилась в комнате, выходившей окнами во внутренний, задний двор дома. Шум гулянки туда почти не долетал. В открытое окно светили огромные звезды. Ветерок едва шевелил занавеску. Со всех сторон лилась ночная трель цикад. Алина в основном спала, просыпаясь лишь по нужде и для того, чтобы попить сока.
Яша, неотлучно находившийся дома, изредка заглядывал к ней, чтобы убедиться, не нужно ли ей чего-нибудь. Он переживал, что люди Семена начнут искать его и могут найти Синицкую, которая для них была сейчас важнейшей целью. Даже по местному телевидению объявили ее розыск! На фото такая красавица! Но сейчас Алина стеснялась своего лица. Даже без зеркала, наощупь – страдала от распухшего лица и болей в местах кровоподтеков. Аня периодически меняла ей примочки из бодяги. Яша пытался развеселить и делал комплименты ее красоте, которая станет еще краше после выздоровления. От комплиментов Алина расстраивалась еще больше, представляя, в какое пугало огородное сейчас превратилась. По местному телевидению опять показали ее портрет. «Ушла из дома и не вернулась! Милиция просит всех, кто знает о ее местонахождении, сообщить за вознаграждение!» Кто ее разыскивает, она поняла сразу. Сейчас она была в том состоянии, когда не хочется думать ни о чем. Иногда на нее накатывала волна страха, но защитная реакция организма гасила эту волну и она опять мягко проваливалась в спасительный сон. Снилось раннее утро в районе Текстильщиков, где жили ее родители. Она бродила по родной Москве со своими подружками. Они веселились на дискотеках со своими сокурсниками по Университету. Проснувшись, она подумала: «Боже! Как давно это было!» Появился Вадим. Красивый, как артист Тихонов… С проседью в волнистой шевелюре. Немолодой, респектабельный. С одесским загаром и изысканным юмором. Рядом с ним как-то меркли молодые, но неопытные сокурсники. Однажды вечером он заехал за ней домой, перед рестораном, на серебристом «шестисотом» Мерседесе. Волшебная ночь в «Седьмом небе», прогулка на яхте по ночной Москва реке, шампанское, пиджак, наброшенный на озябшие плечи, жаркие поцелуи и предложение «руки и сердца». Она, выпускница Московского Государственного Университета, победительница конкурса «Мисс студенческая Москва», сделала свой выбор! После свадьбы в ресторане «Прага», они уехали к нему домой в Одессу.
