Что при этом происходило с Хаокином, описать было невозможно. Каждый раз ощущения были чуть иными, но почти всегда ему казалось, что еще немного и он смог бы заглянуть за край всего сущего. По сравнению с этим блаженством неудобства от введения в пищевод зонда были ничтожными. Амброзия давала Императору молодость и силу. Он жил по эту сторону мира уже сто тринадцать лет, а его отец, Рамон Превентивный дотянул до трехсот тридцати восьми. Он жил бы и дальше, укрепляя Пурпурную Империю, если бы однажды не вкусил антиамброзии. Говорят, будто от него осталась лишь горстка пепла, которая тоже растворилась в пространстве к утру следующего дня.
Со временем придворные математики сумели рассчитать вероятность появления антиамброзии, однако Хаокин Известный им не очень-то верил.
Дважды в его строго охраняемой и тщательно экранируемой спальне возникали Нах-Нудлы, черные точки, посланцы неизведанных холодных миров. Хаокин знал, что они искали его перекормленное амброзией тело, чтобы испарить, выпить до дна, как когда-то сделали это с Рамоном Превентивным.
А ведь придворные математики с их суперваквантерами немыслимой мощности утверждали, что Нах-Нудлы не могут появиться рядом с обожаемым Императором еще сто пятьдесят лет. Как после этого верить науке?
Полный сил и исполненный желания совершать во славу Империи великие деяния, Хаокин в сопровождении доктора Коха перешел в Императорскую столовую, где уже все было готово к принятию пиши более приземленной.
На первое подали бульон из нежных прозрачных грибков-сайнриков, на второе потрошка ронгийских бабочек, а на третье – зеленоватое желе из крапивных слизней.
Одним словом, ничего особенного – обычный обед Императора. Просто и питательно.
Запив все это подогретым настоем из лунного камня, Хаокин в сопровождении Главного секретаря отправился в комнату послеобеденного отдыха, чтобы выслушать доклад министра безопасности. Доктор Кох был против такого нарушения режима, однако Его Императорское Величество себя не жалел и часто работал и после обеда.
– Ну? – коротко произнес Император, опускаясь в любимое потертое кресло, которое запрещал реставрировать.
Ожидавший его лорд Кроу откашлялся и начал доклад:
– Мой Император, нашим агентам наконец удалось выяснить некоторые подробности появления у противника этого самого «красного масла». Внедренные в Департамент безопасности лазутчики доложили о некоем человеке, который совершенно случайно оказался посвящен в тайну происхождения масла.
– И где же этот человек?
– Один из префекторов Конфедерации, занимавшийся доставкой стратегического продукта, распорядился уничтожить этого случайного свидетеля.
– Так, значит, он мертв? – нетерпеливо спросил Император.
– К счастью, нет, Ваше Императорское Величество. Он избежал этой участи и теперь прячется где-то в горах. Нам известно его имя, и мы ищем его.
– И каково же имя?
– Оно у него довольное глупое – Герберт Апач.
– Да, действительно глупое… – Император задумчиво почесал нос. – Какие еще у нас проблемы на этом направлении?
– Воздушная Армия барона Хеддинга, мой Импе-ратор.
– Ах да, – кивнул Хаокин. – Не следовало мне отнимать у него эту жалкую Репеннию. Ведь сейчас он мог бы воевать на моей стороне. Но сделанного не воротишь. Можно ли как-нибудь перекупить его?
– Едва ли, Ваше Императорское Величество. Конфедерация не допустит этого.
– Значит – убить. Постарайтесь сделать это…
Император вздохнул и, поднявшись с кресла, подошел к окну. Рядом с резиденцией высилась батарея двухсотметровых колонн реактора, которые нарабатывали очередную порцию амброзии для Императора.
– Значит – убить, – повторил Хаокин. – Другого выхода я не вижу.
Под утро прошел дождь, свежий ветерок, налетая из долины, сбивал капли, повисшие на широких листьях деревьев, и они с легким шуршанием падали в траву.
Всю ночь Гэри мучили кошмары, заставляя то и дело просыпаться. Открыв глаза в очередной раз, он увидел прямо перед носом половинку питательной плитки из походного набора.
– С добрым утром, парень, – произнес Байферс.
– А я надеялся, что все это сон, – сказал Гэри и потянулся.
– Нет, дружок, нам действительно надрали задницы.
– Да, конечно, – согласился Гэри. – Где мисс Навински?
– Ха, вспомнил! Она с полковником ушла в расположение роты ополченцев – у них много раненых.
– С каким полковником?
– Ты хочешь, чтобы я описал его внешность? – Байферс криво усмехнулся.
Разговаривать на эту тему Гэри не хотелось. Он встал и направился к протекавшему неподалеку ручью. Вся его одежда была напитана ночной сыростью, и от этого Гэри чувствовал себя отвратительно.
Он поплескал в лицо проточной водой, прополоскал рот и присел на камень, пытаясь собраться с мыслями.
В лесу было тихо, однако то тут, тот там за кустами двигались люди, а точнее разрозненные остатки подразделений Конфедерации. Они были молчаливы, и, казалось, их вовсе не интересует, что с ними произойдет в следующую минуту.
– Куда ты смотришь? – спросил подошедший Байферс.
– На бабочку, – ответил Гэри.
– Дальномер тарируешь?
– Да нет – просто смотрю.
– Если ты готов, нам пора идти, а свой завтрак ты сжуешь по дороге.
– А куда мы пойдем? – спросил Гэри, погружая руку в прозрачную воду ручья.
– Вслед за крошкой Мелани. Ты ведь не хочешь с ней расставаться?
Гэри, не отвечая, поднялся. Байферс подал ему итальер и трофейный автомат.
– Смотрю я на тебя, Гэри, и никак не могу понять, что ты за птица? И знаешь, до чего я додумался?
– До чего же?
– Наверное, ты из Департамента безопасности – с самого верха.
– Почему ты так решил? – спросил Гэри, пристраивая на поясе итальер.
– По всему видно, что имплантанты у тебя стоят, и очень хорошие, но я их не замечаю… Значит, это новые, мягкие имплантанты. Я слышал, что такие ставят только специальным людям.
– Какие у нас дальше планы?
– Сначала идем в роту, где доктор Навински, а потом, наверное, будем пробиваться на юг в составе сводного подразделения. В долинах нас поджидают, поэтому придется несладко.
– А что на юге?
– Большие горы. Здешние против них – карлики.
– Ну а если пробьемся к большим горам, что потом будем делать?
– Это вопрос не ко мне. Это командование будет решать, что нам делать. Может, на Куггеле воевать останемся, а может, нас вывезут отсюда еще куда… Ну, пошли?
– Пошли.
До места расположения роты ополченцев идти было недалеко. По прямой – восемь километров. Однако этот путь удлинялся вчетверо, ведь приходилось идти по заросшим склонам гор. Там, где не было растительности, Байферс и Апач спускались к самому основанию горы, иначе можно было попасться на прицел роботам «фуэте», которые важно расхаживали в долине.
