Выходов два: побатрачить у землепашцев или прибиться к банде. Первое Артуру нравилось больше, если бы не одно «но». Даже два. Во-первых, заплатят такие гроши, что даже на куртку нормальную не хватит; во-вторых, хорошо, если наниматель попадется честный и не обманет, а если решит сэкономить? Прирежет ночью по-тихому и манисам скормит.
А ведь есть еще вариант! Податься в «дикие» наемники! Там ни машины, ни оружия не требуется — выдадут на месте, главное, чтоб здоровый и сильный был. Кормят, поят, крыша над головой и платят, говорят, неплохо. Постепенно накопить денег, обрасти знакомствами, а потом пойти на вольные хлеба… Не совсем на вольные — под ту же Омегу. Надо будет у местных спросить, где люди требуются.
После того как его отпустили, Артур омеговцев даже зауважал: единственные люди в Пустоши, которые слово держат! Бывает же!
Он двинулся к свалке в приподнятом расположении духа, но чем ближе подходил, тем больше настораживался. Где дорога? Неужели никто не ездит? Слева появилась узкая малохоженая тропинка со следом ботинка в засохшей грязи. Ни полей, ни пастбища — почему местные ничего не выращивают? Вряд ли вблизи замка рискнули обосноваться кетчеры. Задумавшись, Артур споткнулся о покрышку с оплавившейся резиной и выругался.
Солнце, коснувшись скал, похожих на огромную корону, окрасило их алым, побалансировало немного на пиках и начало медленно скатываться — по долине протянулись длинные тени, отчего желто-красная земля стала еще ярче.
В сердце Артура поселилось дурное предчувствие.
За сваленные кучей самоходы и неведомые машины Древних он заходить не стал — в гостеприимство местных не верилось. Машины методично стаскивали, должно быть, много сезонов, громоздили друг на друга, создавая многоэтажные коридоры из взаимопроникающих салонов. Сооружение Артуру что-то смутно напомнило, но без конкретики.
Прокашлявшись, он крикнул:
— Есть кто живой?
— Пррроваливай! — ответили ему надтреснутым голосом.
Забубнил, возражая, второй мужчина. Тряпки на окнах самохода заколыхались, разъехались в стороны, и из салона высунулась харя, заросшая пегой бородой по самые глаза.
— Чаво тебе?
— Пить есть? — прохрипел Артур.
— Самим мало, проваливай!
— Подожди, — заговорил другой, высунувшись из соседнего окна. Рожа у него была не лучше: тоже заросшая, только борода — черная с проседью, нечесаные патлы сбились в колтуны, один глаз заплыл. — Чё у тебя есть? Просто так не нальем.
— Меня только что отпустили…
Пегобородый заржал. Было слышно, как он катается по салону и сучит ногами, доносились похрюкивания и возгласы:
— О-о-о! Е-его! Ха-ха-ха! О-о-отпустили! Я сейчас… сейчас лопну!
Не понимая, что он такого смешного ляпнул, Артур поспешил убраться от психов. Такие недолго живут. Почему они здесь, прямо у ворот замка? Такая хорошая долина, можно было ее засеять…
А вот и деревня, точнее ее подобие: вместо домов — кузовы грузовиков. Где железо проела ржавчина — заплаты из металла или кожи, окна занавешены грязными, драными тряпками. На порожке ближайшего такого «строения» сидело существо женского пола. Темные волосы не чесаны, наверное, сезон, рубашка износилась и выцвела, шорты болтаются. Почувствовав на себе взгляд, женщина дернула острыми коленками, вскинула голову. Да она совсем молодая! Видимо, чем-то болеет.
— Новенький! — Женщина захихикала, обнажив воспаленные десны с почерневшими зубами.
Возле соседнего кузова два тощих бородача скребли ножами шкуру панцирного волка. На одном — обноски, какими и мутант побрезговал бы, на втором — балахон из шкур, на швах стянутый грубыми стежками; брюк нет; из прохудившихся ботинок торчат грязные пальцы.
Обычно, когда спадала жара, мамаши выпускали детей порезвиться, но здесь Артур не заметил ни одного ребенка. Стариков тоже не было. Мужики все заросшие, бородатые и грязные, похожие на крыс больше, чем на людей. А вон — Артур не поверил своим глазам — мутанты! Смуглый самец в набедренной повязке и сероватая самка, под ее заношенной рубашкой угадывались три пары грудей, громоздящихся друг над другом, примерно как у свиньи.
— Я хочу пить. — Артур улыбнулся изможденной женщине, сверкнув крепкими зубами. — Милая девушка, принеси мне, пожалуйста, чашку воды.
Подействовало — приложила палец к губам, вытянула губы трубочкой, засеменила к выделывающим шкуру мужикам. Склонившись к ним, махнула рукой в сторону Артура. На девок его обаяние действовало безотказно, но сработало ли оно сейчас? Он чувствовал опасность и… безысходность.
Безысходность лежала пятнами ржавчины на машинах, отпечатывалась на угрюмых лицах, пахла смертью и тленом, эти люди напоминали живых покойников.
Мужик в шкуре вскочил, раскинул руки, будто приглашая Артура в объятия, засеменил навстречу, приговаривая:
— Добрый день, путник! Приглашаю разделить с нами кров и скромный ужин! Не побрезгуй!
Взглядом он ощупывал Артура, взвешивал, оценивал. Артуру показалось, что его хотят сожрать, и он отступил. С хищным интересом мужик уставился на пистолет, и стало ясно: им нужно оружие, а может, и одежда. И хорошо, если не его, Артура, мясо. Оттолкнув местного, он взял на прицел женщину — та даже не шелохнулась — и попятился.
— Еще шаг — и стреляю!
— Это ты зря, парень, — тряхнул головой мужик в шкуре. — Быстрая смерть милосердна! Пока ты этого не понимаешь, но скоро, очень скоро поймешь! Идем со мной!
Не опуская пистолет, Артур продолжал пятиться. Мужик махнул рукой и побрел к напарнику, взялся за нож и продолжил скоблить шкуру.
Почему они ведут себя так странно и не боятся смерти?
— Когда передумаешь, приходи, — проскрипела женщина.
Холод продрал по спине, Артур кинулся в глубь долины, надеясь встретить человека, который объяснил бы, что здесь происходит.
Солнце уже скрылось за горами, и долина погрузилась во мрак. Артур двигался вдоль скал, держа пистолет наготове. Скоро похолодает, а он голый по пояс, надо где-то раздобыть одежду. Где? Свобода оказалась на поверку совсем не сладкой.
Эхо заметалось между скалами — подал голос панцирный волк. Очень хорошо, только хищников не хватало! С такой пукалкой против них — все равно что с голыми руками, тут карабин нужен, и пули особенные, острые такие, чтобы панцирь пробивать. Артур вспомнил двоих мужиков, скобливших шкуру. Значит, у крыс есть оружие. А ну как крадутся за ним, еще и на его пистолет рассчитывают?.. Нет. Он мотнул головой. Хотели бы — сделали бы. Смысл таиться? Ба-бах, и всё. Значит, что-то их удерживает.
Когда почти стемнело, Артур добрался до оврага, на дне которого змеился ручеек. Скатился по насыпи, встал на колени и принялся пить, зачерпывая воду горстями. Вода была теплой и отдавала тухлыми яйцами, но это не страшно, главное — утолить жажду. Напившись, он промыл рану.
