Юрий Бахорин - Соломон Хук. Дилогия

— Ты думаешь, твоя ярость — проявление любви?! Глупый набор микросхем! Это всего лишь сбой в программе! — победно вскричала одна из Анн, не сомневавшаяся в убийственности последнего своего аргумента.

— Что ТЫ можешь знать о любви?! Ты, путающая низменную похоть с высоким чувством! — вскричала другая.

— Вон отсюда! — неожиданно спокойно сказал Аксель.— Обе! — тихо добавил он.— И не возвращайтесь, пока не научитесь мирно общаться.

Алекс согласно кивнул. Ссора явно переходила в разнузданную перепалку. Мтомба также молчал. Он еще не успел забыть ответ на свою предыдущую реплику, и ему совсем не улыбалось испытывать судьбу вторично. Как говорится, толкать маятник часов — занятие доступное, только результаты его весьма сомнительны.

— Тебе не мешало бы побриться! — мгновенно отреагировала та из девушек, что запечатлела на устах Акселя жадный поцелуй.

— Постричься тоже! — поддержала ее вторая.

— Женщины! Их любят боги!

— Ты прав, Алекс! — согласился Мтомба.— Они — радость для глаз!

— Но горе для ушей! — присоединил свое мнение к предыдущим высказываниям Соломон.

— Пойдем, милая! — не обращая внимания на отповедь, сказала одна из спорщиц, и обе гордо удалились, не удостоив глядевших им вслед мужчин прощального взгляда, мгновенно позабыв о только что раздиравших их разногласиях.

— Да, дружище,— заметил Мтомба, когда дверь за двумя фуриями закрылась,— похоже, на тебя и в мирной жизни охотятся исключительно профессионалы.

— Это что — комплимент?

— Безусловно.

— Хорошо.— Аксель выглядел умиротворенным.— Согласись, было бы обидно скончаться в руках дилетанток. Думаю, теперь ты согласишься с тем, что удачно жениться — все равно, что сунуть руку в мешок с гадюками и достать оттуда ужа?

— Мне это удалось,— не без удовольствия заметил Алекс.

— Кстати,— откликнулся Мтомба,— хотелось бы присутствовать при том, как ты сообщишь одной из этих двух фурий, что подозреваешь ее отца в пособничестве Крысам.

— Точно,— поддержал африканца Алекс.— Не забудь надеть шлем.

Аксель загадочно улыбнулся и промолчал, потому что он знал — ехидство друзей бессмысленно - Анна уже все знает, а он до сих пор жив.