И только теперь, когда Хомяк по пояс скрылся в зеленой массе, Штык вдруг понял, что отправил генерала в гораздо более рискованное предприятие, чем это казалось минутой раньше.
В траве могли быть аномалии-ловушки, там могли прятаться какие-нибудь хищники. Даже просто оступившись и подвернув ногу, Хомяк принес бы сразу столько хлопот, что даже думать об этом не хотелось. Но сзади медленно приближалась странная «волна», вызывавшая намного больше опасений, и поэтому Штык, практически не колеблясь, сошел с тропы и зашагал вслед за Хомяком.
— Буль, — скомандовал он, оборачиваясь к «ефрейтору», — займи позицию на том большом камне. Прикрывай Хомяка. Если увидишь что-то подозрительное — сразу стреляй на поражение. Как скажу — быстро побежишь за нами. Понятно?
— Так точно! — отозвался Буль, шагнул на самый большой валун у края «тропинки» и снял автомат с предохранителя. Рюкзак за его плечами казался продолжением спины.
От подножия холма до его «обгрызенной», утыканной камнями верхушки было не больше пятидесяти метров. Обилие обширных каменных выступов на пологом склоне давало надежду, что там можно будет относительно спокойно переждать непонятное явление, преследующее людей по пятам. Часть холма была практически полностью лишена травы, и Хомяк обошел это место стороной, предпочитая подниматься вверх по склону словно по серпантину, двигаясь по часовой стрелке вокруг верхушки.
Штык быстро догнал своего бойца, который уже успел подняться до середины склона, и обернулся посмотреть на Буля. Тот спокойно смотрел в сторону Хомяка и даже не обращал внимания на активность в траве в каких-то двух десятках метров от себя. Штык уже собирался окликнуть его, как вдруг заметил, что травяная волна изогнулась и уже отрезала Буля от холма.
Ощущая свою вину за поставленного под «удар» генерала, Штык забрался на каменный выступ и смотрел, как «волна» прошла у самого подножия холма, выпрямляя стебли трав там, где он только что прошел.
— Эй, Буль! — заорал вдруг сверху Хомяк, добравшись до самой верхушки холма. — Я уже тут! Можешь идти!
Крик застрял в глотке у Штыка, когда «ефрейтор» легко спрыгнул со своего камня, а через мгновение «волна» оказалась у него под ногами. Мощный порыв чего-то невидимого рванул штаны генерала, поднимая их до колен, обнажая волосатые ноги, хлопнул по куртке, извлекая из нее целый клуб пыли, дернул верхний клапан рюкзака, развевая его как флаг над поднявшимися дыбом короткими волосами, и… на этом все закончилось. Буль неподвижно стоя возле своего камня, а «волна» медленно катилась себе дальше, стирая без следа остатки «тропинки».
— Буль! — наконец смог крикнуть Штык. — Ты как?!
— Все в порядке, мой генерал, — радостно отозвался Буль. — Только щекотно немного было.
Штык с облегчением опустился на землю.
— Давай сюда! Ты честно заработал свой обед!
Буль резво устремился в сторону холма.
Выволочку обоим «бойцам» Штык решил отложить на потом. В конце концов, хоть Хомяк и свалял дурака, а Буль вследствие этого нарушил приказ, что запросто могло стоить ему жизни, в итоге все обошлось. Кроме того, как только Штык объявил обеденный перерыв, Буль с Хомяком первым делом организовали «стол» и «стул» из двух продолговатых булыжников своему командиру и только потом пристроились сами на большом плоском камне. Причем Буль без напоминаний открыл все консервы и пакеты, орудуя ножом, как заправский повар.
Плотно перекусив, Штык задумался о дальнейших планах. Пожалуй, от этого холма до поляны, где был разбит лагерь, они доберутся и без «тропинки» — направление Штык запомнил. Потом следовало найти настоящую тропу и попробовать пройти уже по ней.
Его взгляд рассеянно скользил по камням и деревьям вокруг. Кроме того места на склоне, где вместо зеленой растительности виднелась только голая земля, почти строго напротив, на другой стороне холма, просматривались несколько десятков обрамленных песком кругов разного размера. Воздух над ними заметно подрагивал, как над горячей плитой.
Тихая возня, постепенно перерастающая в настоящую перебранку, отвлекла Штыка от размышлений.
— А я тебе говорю, ты убираешь, — властно говорил Буль, подталкивая рукой сидящего рядом Хомяка.
— Я накрывал, значит, тебе убирать, — жалобно канючил Хомяк.
— Нет, я старший по званию и приказываю: начинай убирать, салага!
— Я не салага! Генерал Штык не говорил, что у тебя должность выше моей!
— А я тебе говорю — убирай! А то врежу.
— Отставить! — рявкнул Штык. — Вы что, решили сорвать послеобеденный отдых своему командиру?
— Это все он, — тут же наябедничал на Буля Хомяк.
— А ты не жалуйся, — осадил жалобщика Штык. — Возьми да тресни ему в пятак. Вот он и отстанет.
— Это неуставные отношения! — запротестовал Хомяк.
— Ну, тогда не надо, — миролюбиво согласился Штык. — Так, быстро тут навели порядок, через пять минут выдвигаемся в пункт первоначальной дислокации.
Получив внятную команду, «бойцы» споро засуетились, убирая остатки продуктов в рюкзаки. В какой-то момент Буль шагнул на высокий камень, штанина у него на ноге поползла вверх, и пораженный Штык увидел черную винтовую полосу, поднимавшуюся от щиколотки до края штанины.
— Стой, Буль, — сказал Штык обеспокоенно. — А ну покажи ногу.
Буль послушно задрал брючину. Темная полоса, спиралью поднимаясь вверх, исчезала под коленом и была словно нарисована черной акварелью на светлой коже генерала.
— Что-то я не помню раньше у тебя такого украшения, — сумрачно сказал Штык. — А ну попробуй стереть. Вспоминай: когда переодевался в лагере — было у тебя это?
— Не было, — подал голос Хомяк. — Я точно помню. Чистые у него были ноги.
Буль обмусолил палец и потер темный участок кожи. Ничего не изменилось.
— А ну покажи другую, — скомандовал Штык.
Вторая нога тоже имела странный спиральный узор. Штык сам попытался стереть темную полосу, но только убедился, что на краску ровная линия, неизвестно откуда появившаяся на ноге генерала, не была похожа в принципе.
— Вот тебе и «только щекотно немного», — мрачно сказал Штык.
— Да ну, подумаешь, какая-то полоса, — беспечно сказал Буль.
— Ну да, всего-то, — отозвался Штык, озабоченно глядя на генерала.
Если что он и вынес из своей первой командировки в Зону, так это уверенность в том, что здесь все имеет значение. Правда, никаких последствий появления черных полосок на ногах генерала пока не наблюдалось.
Несколько выстрелов со стороны лагеря заставили всех троих повернуться в ту сторону.
