Смит заржал, обнажая здоровенные зубы, махнул рукой на прощанье и отправился к Додсону. Тот никак не мог затолкать контейнер в трюм; два раза железная коробка с маркировкой «минеральные удобрения» с грохотом врезалась в стальные косяки, добавив шрамов и без того побитому шаттлу.
Изрядно намучавшись, Додсон отогнал погрузчик метров на пять, с жужжанием приподнял поддон выше. Через мгновение жёлтая машина ринулась к челноку, резко затормозила возле грузового отсека. Контейнер сорвался с площадки, по инерции влетел в распахнутые ворота. Внутри корабля сильно громыхнуло, раздался металлический лязг.
Смит побежал к Додсону, сыпая отборной руганью. Не дожидаясь начальника, тот сделал вираж и помчался, рисуя колёсами чёрные загогулины.
Ян помассировал занывший живот, посмотрел на часы. До взлёта оставалось ещё полчаса. Пока техники проверяют груз, крепят страховочные ремни, загружают челнок на платформу можно прогуляться по территории.
Космопорт Генусбурга сильно изменился в последние два с половиной года. Когда Ян впервые прилетел сюда — его встретил десяток устаревших грузовиков и пара лёгких орбитальных скорлупок на растрескавшемся от времени стартовом поле. Старая навигационная башня и двухэтажное здание порта смотрели пыльными стёклами на молодого пилота. Стальные поленья ангаров и складских помещений поблёскивали гладкими стенами на задворках порта, а за бетонным забором с колючей проволокой расстилалась высохшая равнина. Когда-то здесь росли джунгли, но супергербициды сделали чёрное дело. С тех пор единственным украшением пейзажа служила далёкая цепь синих гор, полукругом опоясывающая прихребтовую котловину.
Изменения начались через месяц после прибытия. Ранним утром на поле появились рычащие бульдозеры. Гора битого кирпича и строительного мусора вот и всё что осталось к вечеру от башни и здания порта. Потом пришла очередь забора. Его тоже сломали и отправили в переработку.
Под грохот специально привезённых камнедробилок, двухметровые роботы кромсали лазерными резаками старые посудины. Металлолом складировали за пределами порта, впоследствии его вывезли на орбиту и продали бродячим скупщикам. Затянувшаяся война с аркаимцами взвинтила цены на железо, и даже ржавые куски металла стоили приличных денег.
Через две недели площадь космодрома увеличилась в четыре раза. Вместо старого бетона землю покрывала твёрдая и блестящая корка из переплавленных камней с добавлением сверхсекретных компонентов. Благодаря им покрытие становилось прочнее стали, твёрже алмаза и прекрасно выдерживало температуры до 10.000 градусов.
С воздуха пристанище космических скитальцев напоминало гигантского кракена. В извилистых «щупальцах» приютились километровые склады и ангары, а из бесформенного тела в небо грозно смотрели блестящие рога пусковых трамплинов — стационарных установок с магнитными катапультами.
Все работы по модернизации спонсировал недавно открытый завод минеральных удобрений. Именно он был основным, да по большому счёту и единственным, клиентом порта. Объёмы продукции росли с каждым днём, устаревших мощностей не хватало, реконструкция стала единственным выходом в сложившейся ситуации.
Новая жизнь космических ворот Низебула началась в тот день, когда к пирсу заброшенного орбитального форта причалил огромный транспортный корабль с партией грузовых челноков. С той поры гигантская карусель не останавливалась ни на минуту, даже ночью проходили старты. Голубые звёзды вереницами уносились к мерцающим стразам неба, сыпались оттуда сверкающим дождём и снова возвращались к алмазам вечности.
Полчаса истекли, за это время под завязку загруженные корабли доставили на специальных платформах в ячейки магнитных катапульт. Громко взвыла сирена, многократно усиленный динамиками голос диспетчера заметался над космопортом:
— Пилотам каравана зет пи двести семнадцать занять места согласно штатному расписанию. Финальный отсчёт через пять минут.
Ян поспешил к челноку, закреплённому магнитными замками на поворотной карусели катапульты. Втиснулся в узкую кабину, надел шлем, подсоединил разъём к системе корабельной связи и, щёлкнув тумблером, включил бортовую радиостанцию.
— Земля, земля, я двадцать седьмой к полёту готов, разрешите запуск двигателей.
— Двадцать седьмой, я земля запуск двигателей разрешаю.
Ян пробежался пальцами по приборной панели, корабль ожил, где-то внутри стального корпуса запело мощное сердце, разгоняя по прочным трубкам техническую кровь разных цветов. Он подождал пару минут, следя за показателями температуры и давления масла в основной магистрали.
Когда цифры достигли положенных значений, посреди усеянного кнопками пульта вспыхнул и погас красный прямоугольник «Пуск», раздался короткий писк, и в стекле шлема опять отразилась яркая вспышка.
— Земля, прошу разрешения на запуск реактора твёрдотопливных элементов.
Получив добро, Бздышек нажал мигающую кнопку и сразу почувствовал, как вздрогнул шаттл от пробудившейся мощи. Плотные оболочки длинных шестигранных секций с пучками твердотопливных элементов внутри стали потихоньку плавиться в специальных гнёздах. На центральном дисплее сначала медленно, а затем всё быстрее замелькали цифры, показывая скорость плавления.
— Начинаю финальный отсчёт, — прошелестел в шлеме голос диспетчера. — Пять!.. Четыре!.. Три!.. Два!.. Один!.. Старт!
Пилот ощутил вибрацию карусели и её поворот. Прочно охватив магнитным коконом первый корабль, катапульта прогнала его по изогнутым рельсам пускового трамплина и резко швырнула в бездонное небо. Вместе с ним стальные рогатки запустили ещё девять серебристых «камней».
Каждая минута заканчивалась сильным толчком, четыре минуты — четыре толчка. Лёгкий удар снизу, раздавшиеся с боков щелчки означали, что стартовые зажимы прочно захватили судно.
Ян положил руку на Т-образную рукоятку управления реактором. Корабль вздрогнул, стремительно помчался по трамплину. Разгонная сила вдавила пилота в кресло. Скосив глаза, он увидел, как показатели на электронном табло спидометра замелькали с невообразимой быстротой.
Зажимы раскрылись за долю секунды до удара платформы о стопорную панель, несущийся по инерции корабль рванулся в небо. К этому времени в реакторе завершился начальный этап. Оболочки секций расплавились, из отверстий в стенках гнёзд хлынула зелёная опалесцирующая жижа, обволокла поверхность пучков и вступила в реакцию с веществом чёрных стержней.
В кабине запел зуммер, на дисплее заморгала ярко-оранжевая «сотня». Пилот потянул рукоятку на себя и сразу почувствовал, как чудовищная сила вдавила его в кресло.
