— Павел.
Парень неуверенно протянул руку. Брат пожал, но я видел, что топор он все еще держит крепко. Готов в любой момент ударить.
— Борис. Где ствол взял?
Охранник помялся, мотнул головой в сторону обшарпанных стен гипермаркета, возвышающихся в стороне. На меня он не обращал внимания.
— Еще есть? — заинтересовался Борис.
Он держался и говорил так, что ему можно было либо ответить, либо послать куда подальше. Но на то, чтобы отправить брата по известному адресу, у охранника явно не хватало характера. Он долго мялся, наконец, сдался.
— Есть.
— Дашь один? — в лоб спросил брат. — А лучше два.
— Я не решаю, — выдохнул Павел, почуяв облегчение от того, что можно спихнуть на кого-то ответственность. — Если только Алексей Иваныч разрешит.
— Тогда идем, — кивнул Борис.
— Куда?
— К Алексей Иванычу.
Брат расслабился и начал вести себя как хозяин положения. Странным образом парень поддержал эту игру. А может, в самом деле увидел в Борисе лидера?
— Идем.
Мы пошли. Друг за другом, след в след. Первым затопал парень в форме охранника. За ним Борис пропустил меня, а сам пошел замыкающим.
Дороги не было, но и густых зарослей, как возле бензоколонки, не встретилось.
— А этот Алексей Иваныч, он кто? — спросил я.
Павел оглянулся, но на брата, хотя спрашивал не он. Борис не сказал ни слова, но схожий вопрос был написан у него на лице.
— Алексей Иваныч, он… — парень замялся.
— Директор гипермаркета, что ли?
— Не, директора на месте не было, когда… ну, когда все уснули. А Алексей Иваныч, он…
Сформулировать парень так и не смог, но и без того уже все было ясно. Загадочный Алексей Иванович, принимающий решения, то ли проснулся первым, то ли быстрее других сориентировался в ситуации и взял на себя руководство.
— Он главный, — выжал из себя Павел, подтверждая мои догадки.
Борис хмыкнул.
Мы шли. Надо было остановиться, подумать. Все взвесить.
Слишком много произошло, слишком быстро все это происходило. Для осознания происходящего мне не хватало покоя и одиночества. Нужно было остановиться. А мы снова куда-то шли…
— И много вас там? — продолжил расспросы Борис.
— Человек пятьдесят.
— Еда, одежда есть?
— Кое-что сохранилось.
— Так чего ж ты по кустам шаришь?
— Патруль, — туманно объяснил парень и добавил: — Алексей Иваныч сказал, что надо патрулировать. А то тут всякие ходят, а у нас там женщины и дети.
Мы болтались по кустам какими-то заячьими петлями. Куб гипермаркета показывался то правее, то левее. В конечном итоге мутно-синяя, поблекшая от солнца, влаги и ветра стена вывалилась из-за деревьев с неожиданной стороны.
Вдалеке посверкивал стеклом вход. Фотоэлементы, как и в магазине при заправке, сдохли, электричества не было — стеклянные ворота застыли навсегда.
От слова «навсегда» покоробило. Неужели я уже свыкся с мыслью, что все случившееся безвозвратно? Но ведь порядок можно восстановить. Наверное…
Еще дальше, у противоположного конца здания, из-за кустов показалась невысокая фигурка. Некоторое время человек приглядывался, затем помахал нам. Павел вскинул руку в ответ.
К входу наш провожатый не пошел. Завернул за угол и нырнул в комнату для персонала. Мы с Борисом двинулись следом.
Как только дверь за нашими спинами захлопнулась, все утонуло во мраке. Не удивительно, это в зале гипермаркета есть какой-то свет от входа, а здесь в технических помещениях — ничего. Мрак.
Зажужжало. Странно, рывками, выхватывая какие-то смутные воспоминания из детства…
Темноту прорезал луч света. Охранник стоял перед нами и сжимал в руке фонарик-жучок, нагнетая энергию движением руки. Вот оно что! Я уж и забыл, что такие в природе существуют.
— Откуда? — спросил Борис.
— Алексей Иваныч подарил, — гордо поведал Павел. — Там в зале еще есть. Много. Но те современные, китайские. Работают кое-как. А этот старый, советский.
«Старый советский» работал в самом деле исправно несмотря на то, что лет ему выходило за полста. Да и «современным китайским» годиков тридцать исполнилось, так что можно было назвать их нетронутыми, новыми, но никак не современными.
Я петлял по темному лабиринту техпомещений следом за Павлом, прикидывая, кем мог быть Алексей Иванович, и откуда он выкопал фонарь советского производства. Уж во всяком случае, не из торгового зала. Здесь все-таки гипермаркет постройки начала века, а не блошиный рынок.
Впереди забрезжил естественный свет. Охранник перестал жужжать фонариком, и мы пошли на яркое пятно. Уперлись в небольшую комнату с высоким мутным окном. В углу, на грязном ящике, спал человек в камуфляжных штанах и куртке.
Павел осторожно кашлянул. Спящий вскинулся, сел и осоловело посмотрел по сторонам. Впрочем, взгляд его прояснился в считанные секунды. Мужик промычал что-то неразборчивое, провел ладонью по лицу. И глянул уже совсем иначе: будто оценивал.
— Чего, Паш? — спросил он грубым прокуренным голосом.
— Алексей Иваныч, новых нашел у шоссе. Нормальные ребята. Это Борис. А это… — он запнулся, но выкрутился: — Его брат.
— Глеб, — представился я.
— Они с вами поговорить хотели.
— Хорошо. — Алексей Иванович встал.
Был он невысок, но коренаст и крепок. На круглом лице с бульдожьими щеками красовались мохнатые, как мочалка, усы и такие же лохматые брови.
Пока я глядел на главного в гипермаркете человека, Борис с интересом рассматривал комнату.
— Иди, Паш, — сказал Алексей Иванович. — Я разберусь.
Охранник кивнул и скрылся в темноте дверного проема. Оттуда знакомо зажужжало.
Усатый подождал, пока звук удалится, и снова посмотрел на нас. На меня, на брата, снова на меня. В отличие от Павла, на местного начальника я, видимо, произвел большее впечатление, чем Борис.
— Ну, рассказывайте, — хрипло предложил Алексей Иванович.
— А чего рассказывать? — не понял я.
— Как заснули, как проснулись, — он зевнул и добавил: — Извините, сутки на ногах. Спал меньше получаса.
— Ничего, — в тон ему ответил Борис. — Заснули, как все. Проснулись вчера в машине, на съезде от Внуково.
Алексей Иванович поглядел на брата с неприязнью. Я не сразу понял, откуда она взялась. Когда сообразил, поспешил с объяснением:
— Он не дразнится, у него в самом деле голос такой.
Главный кивнул, смягчаясь. Но было заметно, что Борис ему все равно не нравится. Непонятно почему. Обычно брат производил на людей благоприятное впечатление.
— А откуда вы знаете, сколько времени спали? У вас часы есть?
