По лицу Джиллиан покатились слезы.
— Это вы убили его?
— Нет, — ответил Андерсон, — не мы его убили. Но я мог и должен был его остановить. И все же я очень сожалею о том, что мне пришлось сделать.
«Но ты не жалеешь о том, что прострелил мне обе ноги, — с горечью подумал Лэнг. — Ты заплатишь за это».
— Не забывай, — заговорила Кали, — что Пол был просто орудием. Настоящий убийца — это Призрак.
Джиллиан вытерла слезы:
— Значит, я должна его отыскать. Где он находится?
— Этого никто не знает, — ответил Андерсон. — Если только Хал нам не скажет. Как, Хал? Есть ли у Призрака тайное убежище? Запасной вариант?
Макканн покачал головой:
— Вы ведь знаете, где я был… Кроме того, подобная информация выходит далеко за рамки моей компетенции.
— Тогда мы должны сосредоточиться на его поисках, — заявила Джиллиан, хотя у нее подрагивал подбородок. — А потом я его убью.
— Это нереально, — возразил Андерсон. — Он превосходно защищен. Как бы нам ни хотелось уничтожить «Цербер», есть более неотложное дело. Мы должны остановить Жнецов. Проблема в том, что Совет считает эту проблему решенной. Возможно, они прислушались бы к словам Хала.
Макканн явно чувствовал себя не в своей тарелке, но Джиллиан, вскочив на ноги, избавила его от необходимости отвечать.
— Нет! Призрак виновен в гибели моего отца, и я буду его искать!
— Подожди, — попытался успокоить ее Хендел. — Давай это обсудим.
Однако было уже поздно. Джиллиан решительно направилась к выходу. Хендел, намереваясь пойти за ней, тоже поднялся, но Кали предостерегающе подняла руку:
— Оставь ее. Она слишком расстроена. Дай ей немного успокоиться, и тогда она сможет прислушаться к голосу разума.
После ее слов возникло неловкое молчание, которое нарушил Макканн. Он тоже поднялся:
— Если вы не возражаете, я пойду.
Кали нахмурилась:
— Он работает на «Цербер». Может, стоит позвонить в службу безопасности?
— Зачем? — резко спросил Хендел. — Рассказ Макканна — наше единственное доказательство. И что помешает ему изменить свою историю?
— И правда — что? — вслух произнес Лэнг, глядя как Макканн выходит из квартиры.
Где-то в туманности ПолумесяцаПризрак наблюдал, как бледная луна оторвалась от изломанной линии горизонта и начала описывать очередную дугу по усыпанному звездами небосклону. Спутник миллионы лет назад был захвачен силой притяжения планеты, да так и остался ее пленником. И их отношения, думал Призрак, очень напоминают ситуацию, в которой оказалась человеческая раса. Люди тоже вынуждены держаться на орбите более мощного тела, в данном случае галактического сообщества, на которое они не могли повлиять, зато сами испытывали все возрастающее давление. Настолько сильное, что он сомневался, была ли Система Альянса — организация, представляющая в Цитадели людей, — истинно человеческой.
Процесс интеграции всегда преподносился как выигрыш. Но за него приходилось платить компромиссами. Тысячами мелких и на первый взгляд невинных уступок, соглашений и «пониманий», которые в совокупности подтачивали независимость человеческой расы. И поэтому действовать надо было незамедлительно. Если «Церберу» не удастся быстро принять меры, то, ради чего он был создан, исчезнет.
Звонок вызова прервал размышления Призрака. Развернувшись в кресле, он увидел на мониторе лицо Кая Лэнга. Окружающей его обстановки видно не было.
— У меня есть для вас новость.
Призрак взял из портсигара сигарету.
— Что за новость?
— Хал Макканн жив.
Призрак сделал затяжку.
— Ты уверен?
— Точно. Он объявился в Цитадели в компании дочери Грейсона и бывшего шефа безопасности Академии Гриссома. Все они встретились с Дэвидом Андерсоном и Кали Сандерс. У меня имеется чип с полной записью встречи.
— Покажи запись.
Наблюдая за Джиллиан, Макканном и остальными, Призрак проигрывал в голове десятки сценариев и к концу просмотра принял решение.
— Жаль, но Макканн питает пристрастие к игре. Рано или поздно он обязательно попадет в какую-нибудь неприятность. В данный момент он может попасть в поле зрения Совета, а может и не попасть. Его могут использовать для дискредитации «Цербера».
Возникла короткая пауза. Лицо Лэнга оставалось абсолютно бесстрастным, но Призрак давно знал своего оперативника и не мог не заметить легкое напряжение в его взгляде и в манере держать голову.
— Насколько я помню, вы были друзьями… Послать для исполнения санкции кого-то другого?
— Мы пару раз вместе выпивали. И играли в карты на станции. Друзья — это слишком сильно сказано.
Призрак выпустил в голографическое изображение струю дыма. Картинка дрогнула.
— Значит, ты не возражаешь?
— Нет.
— Хорошо. Теперь перейдем к дочери Грейсона, Джиллиан. С одной стороны, она выглядит как взвинченный подросток, скорбящий по своему отцу. В таком случае она заслуживает нашего терпения и понимания… Однако, — продолжил Призрак, стряхивая пепел, — страсть — очень опасное оружие. Вспомни, к примеру, себя. Альянс арестовал тебя за то, что во время драки в баре ты убил крогана. Крогана — не больше и не меньше… Ножом. Они должны были бы наградить тебя медалью. А вместо этого отправили в тюрьму. И несправедливость вызвала в тебе такую страсть, что из сырой руды ты превратился в готовый клинок. Что касается судьбы Джиллиан, важно определить, что она такое и чем может стать. Она может быть опасна.
— Понятно.
— Что ж, — продолжил Призрак, — хватит о Макканне и этой девушке. Тебе было дано задание… Где тело Грейсона?
Менее уверенный в себе оперативник мог бы дрогнуть и привести множество доводов в свое оправдание. Но не Лэнг.
— Я еще не получил доступа к нему.
— Это меня разочаровывает.
— Я над этим работаю.
— Надеюсь. Пока тело остается в распоряжении Совета, его можно использовать против нас. Это обещает немалые трудности. Под угрозой наша репутация. И еще, Кай…
— Да?
— Мне сказали, что ты реже пользуешься тростью. Побереги свою ногу.
Изображение растаяло, и Призрак угрюмо усмехнулся. Заключительная фраза должна была дать понять Лэнгу, что даже он является объектом слежки и что глава «Цербера» ценит его. «Потому что это, — подумал Призрак, — очень важно для человека».
Джиллиан впервые в своей жизни почувствовала себя свободной. Потому что всегда, насколько она себя помнила, ее кто-то контролировал. И в Академии Гриссома, и на корабле кварианского флота. Теперь же, освободившись от своих опекунов, совершеннолетняя, она вольна была делать все, что пожелает. Даже если Хенделу и Кали это не понравится.
