СПОЛОХ: Кто исчез из «Инниксы» до прибытия группы поддержки?
ЕРГОЛИН: Два человека. Некто Иван Зонненбранд по прозвищу Зомби, личность довольно известная…
СПОЛОХ: Ха, кто ж его не знает!
ЕРГОЛИН: Между прочим, это он и принимал убийцу Гафиева в подсобках… И некая Ольга Царикова, нимфетка.
СПОЛОХ: Подсобку осмотрели?
ЕРГОЛИН: Еще бы! Никаких следов. Даже окурков.
СПОЛОХ: При нашем уровне преступности только круглый идиот оставляет следы. А Зомби никогда не был идиотом.
ЕРГОЛИН: У него отмечен лишь один недостаток: жадность.
СПОЛОХ: Это не недостаток, а классовый признак… Оне прибыли одне или с бодигардами?
ЕРГОЛИН: Если и были бодигарды, то отвяли с первыми выстрелами.
ФЛАВИЦКАЯ: Серафим, ты соображаешь что говоришь?! Назначение телохранителей – очертя голову кидаться под пули и вытаскивать хозяина, уж я-то знаю!
ЕРГОЛИН: Согласен, нехарактерная для них реакция… Нет, скорее он прибыл один. Это одинокий волк.
СПОЛОХ: Индира?
ФЛАВИЦКАЯ: Тунгус молчит. Как рыба в пироге.
СПОЛОХ: Может, ты его плохо проработала? А, впрочем, в таком твоем прикиде это просто безнадежно. Я понимаю еще, кабы ты наложила боевую раскраску, напялила юбчонку покороче, завлекалочками бы перед ним повертела…
ЕРГОЛИН: С Тунгусом это бесполезно. Индира сделала что могла. И вы не добились бы большего, Сергей.
ФЛАВИЦКАЯ: Отсутствие результата – тоже результат. Я поняла, что в подсобке затевался крутой трюк. И Тунгус всеми фибрами души не желает в него путаться. Но нас он боится меньше и потому гнет дугу.
СПОЛОХ: Стало быть, он все же что-то знает.
ЕРГОЛИН: Не уверен. Если трюк, как выразилась Индюша, сильно крутой, он сознательно уклонился от посвящения его в подробности. А чутье у него колоссальное, он легко различит, где имение, а где наводнение. Место же не предоставить он не мог. Во-первых, ему за это пообещали хорошую мзду. Во-вторых, это святой долг любого мафиози, пусть даже далеко отошедшего от дел. А в-третьих, в этом-то никакого криминала и не просматривается.
СПОЛОХ: Итак, был договор. Договор серьезный, раз они пошли на убийство. И даже с учетом полного отсутствия следственной информации я могу сделать вывод: не все еще концы спущены в воду.
ЕРГОЛИН: Ну, не знаю, не знаю. И чего вы так всполошились? Трассера жалко? Жалко. Но он сам виноват: подставился, как несмышленыш. Этого типа жалко? Так надо еще посмотреть, заслуживает ли он нашей жалости… А вот последствия, если мы решим кинуть камешек в трясину Пекла, будут самые неприятные.
ФЛАВИЦКАЯ: А давно мы что-то не кидали туда камешков!
ЕРГОЛИН: Индюша, ты еще крайне юна, чтобы так рассуждать.
ФЛАВИЦКАЯ: От индюка слышу!
ЕРГОЛИН: Вот когда в коридорах «Башни смерти» начнут рваться мины, когда в подъезде тебя начнут скрадывать киллеры, когда твоего братишку возьмут в заложники…
ФЛАВИЦКАЯ: Тогда я всю эту мразь выжгу не хуже напалма!
СПОЛОХ: Степаныч, тебе задание особой важности, поскольку ты из нас наиболее обременен опытом и, как выясняется, здравым смыслом. Я имею в виду клиента с «нечеткой» схемой. Условно обозначим его «Серый Кардинал»…
ЕРГОЛИН: Мне не нравится. Чересчур длинно и неадекватно семантически.
ФЛАВИЦКАЯ: Ну красиво же говорит!
ЕРГОЛИН: Уж лучше «Серый Гость». То, что он серый, никто сомнению не подвергает. В нашем городе все серое. Что он явился незваным гостем и поломал все наши планы – тоже очевидно. И слово «гость» созвучно английскому «ghost», то бишь «призрак». Что недвусмысленно указывает на «нечеткость» его схемы…
СПОЛОХ: Согласен: Серый Гость. Тебе надлежит выяснить, кто такой Серый Гость и откуда взялся. Что стоит за этой «нечеткостью» – биологический феномен, уродство какое-то, или техническое новшество Пекла, о котором мы ничего не знаем.
ЕРГОЛИН: Но где-то я его определенно видел.
СПОЛОХ: Вот и выясни где. А тебе, Индира, я поручаю любимое занятие – доставать противных и законопреступных мужиков. Найдешь и будешь пасти Зомби. О чем-то они с Серым Гостем договорились и ударили по рукам. Но теперь их договор провис – из-за смерти Гостя. Чему, по моим предположениям, Иван Альфредович будет откровенно рад. Однако следует ждать второго раунда. К нему снова придут. И ты выяснишь, кто придет, откуда и что предложит. На то тебе выдается полный карт-бланш.
ФЛАВИЦКАЯ: Что же, теперь я могу и «пастухами» вертеть?
СПОЛОХ: Несомненно. Возьмешь столько «пастухов», сколько унесешь в клювике. И паси этого ангелочка со всевозможным тщанием. Чтобы он ничего не знал, а ты знала все. Но!
ФЛАВИЦКАЯ: Что «но»?
СПОЛОХ: Не засветись сама. Зомби очень умный и хитрый противник. Надо тебе знать, что он три года проработал во Внешней разведке, пока его не списали за компрометирующие связи. И там он был до последнего момента на хорошем счету. Кроме того, если его наниматели – из Пекла… в общем, сама понимаешь.
ФЛАВИЦКАЯ (с искренним любопытством): Ты меня учить собираешься?
СПОЛОХ: Ну вот, я же говорил, что тебе понравится… А я займусь Гафиевым. Этот парень, Авилов, божится, что они оба не слышали, на какое слово дипскан сделал стойку. Но есть маленький, грошовый шанс, что Гафиев перед смертью из любопытства сделал на лаптопе откат записи и посмотрел. Ведь что-то подняло его с места и заставило действовать безрассудно!
ФЛАВИЦКАЯ: Трассеры – народец достаточно безрассудный.
СПОЛОХ: Не в пример нам, ктырям, ты хочешь сказать? Иногда мне кажется, что из тебя вышел бы недурной трассер… Так вот, Гафиев был человеком в высшей степени здравомыслящим и осторожным. Каким еще может быть татарин сорока двух лет от роду, женатый на русской и имеющий от нее двоих детей?
ЕРГОЛИН: Здравомыслящим и осторожным.
СПОЛОХ: Вот я и собираюсь в клинику к Островерхову, чтобы ждать, поднимут ли они Гафиева из праха. Раз на обломки лаптопа особой надежды пока нет… Степаныч, ключ от твоего компьютера у тебя при себе?
ЕРГОЛИН: А то ж!
СПОЛОХ: Дай глянуть.
ЕРГОЛИН: Ну, извольте.
СПОЛОХ (кладет ключ в карман): Вот и славно. А теперь вся команда – по домам. Отсыпаться. Пить пиво. Играть в бридж, пялиться на видеосет. Только никакой криминальной хроники… Иными словами, все свободны до десяти утра завтрашнего дня.
ФЛАВИЦКАЯ: Ну, Сережечка, ты и самодур! Как я смогу спать, если…
ЕРГОЛИН: И то правда. Разве можно так резко тормозить?
СПОЛОХ: Можно. Все можно. Завтра я нуждаюсь в ваших просветленных мозгах. И не вздумайте засорять извилины стимуляторами!
11. Иван Зонненбранд, по прозвищу Зомби
Домой мне нельзя. Ктыри, должно быть, всю округу обложили «пастухами», живыми и электронными. Если по уму, то мне вообще нужно потеряться в Гигаполисе. А лучше – из Гигаполиса… Но «потеряться» – это целый процесс, который как-то надо инициировать. Достать денег, а не бренчать теми грошами, что у меня в кошельке. Сменить кредитную карточку. Сменить внешность. Найти «чистый» элкар, желательно – с подлинными номерами. И успеть оборвать все нити…
