— Москаль мини не брат!
— Ха, ну и шутник… — всё ещё скалился Азаровский. — Сработаемся! Пошли…
Он вернул документы сотруднику СБУ. На душе отлегло. Не похож был тот на диверсанта. Но почему пришлось свернуть и подбирать в стороне от трассы? Да это сейчас и неважно, пускай в штабном вагоне разбираются.
От них уже примчался посыльный с донесением.
— А, дежурный… — встретил его грудью майор.
— Азарных!
— Азаровский…
— Ну-ну, а это кто? И откуда?
— Оттуда — просил подбросить до Чернобыля.
— Бля, я серьёзно!
— Тож москаль, аки сам…
— Капитан СБУ — Тарас Москаленко! Украинец по паспорту!
— А по роже? — не сдержался Азаровский.
— А в глазурь?
— Я ж говорю: москаль и е…
Больше майор не стал допекать украинского проводника, подался к своим бойцам учитывать потери в личном составе. Никто не пострадал, и даже не стал отделываться испугом, а банальным пластанием на полу при занятии круговой обороны.
— Свои… — прежде подал голос командир, чем заглянул, зная своих бойцов не понаслышке. Могли и выстрелить.
Обошлось.
— Что это было, командир?
— Хохлы, мать их! Гонору много, а говна ещё больше!..
Азаровский коротко рассказал историю знакомства с провожатым из СБУ, заставив бойцов посмеяться. Немного развеял их и свои страхи с опасениями. Пока что не подтвердились. Да и в штабе засуетились. Всё-таки следовало вернуться на проложенный загодя маршрут следования по заданным координатам.
Уже и из объединённого штаба вышли на них, требуя объяснений. Вроде успокоили и ситуация разрешилась — на Украине немного изменились дороги. Часть разобрали в лихие годы нового "голодомора", когда безработные люди подбирали всё то, что плохо лежит. Как говориться в народной пословице сродни "мудрости": Тихо стырил и пошёл, называется — нашёл!
Дали время на выправление ситуации. На границу с Беларусью следовало выйти в указанном месте, иначе могли возникнуть новые проблемы. Всё-таки Полесье дикий и нехоженый край, особенно с украинской стороны, где до сих пор ещё встречались отдельные селения или хутора среди болот, и люди жили по летоисчислению со времён царя-батюшки и про иную власть, сменившуюся ни раз, ничего не подозревали. Хотя и привыкали к новому веянию времени, взирая на то, как в небе то и дело грохочут какие-то странные птицы, оставляющие позади себя белые полосы.
Состав набрал прежнюю скорость, продолжая двигаться неспешно, из-за чего платформы, как открытого типа, так и закрытого (контейнеры) с вагонами кидало нещадно из стороны в сторону. А на Украине так и вовсе казалось: на рельсах имеются ухабы. Начались самые настоящие скачки с подпрыгиванием вверх-вниз.
— Гей-гей, казачок! — выдал некто из бойцов Азаровского.
— Ну ты, этот, как его, а сам сказал — тя за "деликатес" никто не тянул! — зубы жмут?
Боец притих.
— Шутки в сторону! Не нравится мне эта поездка по Украине. Заведут нас хохлы в такие дебри, что чёрт ногу сломит.
Кто-то закричал.
— О, один уже докатался, — отметил иной боец Азаровского.
Майор разузнал. И точно — один из россиян на открытой платформе, что вывалился за борт, подвернул ногу, и она распухла.
— Дай, взгляну, — предложил помощь Азаровский — резко дёрнул, вставляя коленную чашечку на место.
— А-а-ай… — вскрикнул скорее по привычке, нежели от боли боец.
— От ты баба, а не мужик! — пожурил майор сержанта.
— Так и есть, — откликнулся капитан. — Бабкин его фамилия, как у народной певицы.
— Я буду ходить? — поспешно поинтересовался воин у Азаровского.
— Даже бегать за бабами, — вызвал он новую волну смеха в адрес сержанта. — Хотя может быть и от них…
Снова наведался в штабной вагон.
— Азаровский… — была фамилия майора у всех на слуху.
— Не помешаю?
— Кто мешает, того бьют, — вставился уже его командир. И незаметно подмигнул.
Азаровский всё понял — благодарит за проявленную расторопность, и злиться на беспечность союзников, в частности на проводника. Да и вообще не понимал, какой смысл было подключать третью сторону. Достаточно проинформировать о том их высшее руководство — и всё. Так нет же принцип оказался до банальности прост: всех измазать дерьмом, дабы в последствии никто не мог бы откреститься, что переброска ядерного оружия во вторую страну из первой сделана тайно от третьей. Все повязаны.
— Что думаете по данному поводу, братья славяне? — выдал начальник эшелона.
— А наш новый проводник? — вставился по заведённой традиции Азаровский.
Тот попросил карту местности.
— Вот так сюрприз!
— Азаровский…
— Я…
— Свободен, майор, — отправил его начальник эшелона восвояси.
— Иди-иди… — шёпотом попросил собственный командир и тёзка по званию того, кто не уважил майора.
— Не прощаюсь…
Командир лишь пожал плечами, поймав на себе пытливые взоры сотрудников штаба, отпущенные в его адрес из-за своевольного и словоохотливого подчинённого не сдержанного на язык.
— Что новенького, командир? — озадачили своим очередным вопросом бойцы Азаровского.
А тот в свою очередь их.
— Заблудились мы в просторах Самостийной Украины. И проводника втюхали такого, что уж лучше с Сусаниным бродить по болотам в поисках, где бы утопиться!
Снова засел за навигатор, следя за тем, как они и дальше продолжают откланяться от намеченного пути следования. Точка как уползала в сторону верхнего края экрана, так и дальше продолжала двигаться туда, пока вовсе не исчезла.
— Зараза!!! — процедил сквозь зубы Азаровский. — В Чернобыльскую зону, что ли везут нас?
Бойцы не сводили с него взоров.
— Куда уставились? Когда должны, хотя нет — отставить — обязаны следить за периметром контейнера!
— А россияне на открытых платформах с бронёй нахрена?
— У них это и спроси, умник, а не у меня! Ответ будет идентичным!
— Так может это…
— Всё что угодно, парни! И хватит!
Наступила долгожданная тишина, больше подобная на гробовое молчание.
— Нет, так тоже никуда не годится, — отшвырнул на полку-кровать Азаровский навигатор. Толку сейчас от него — прибор раздражал. И снимать показания ежесекундно было ни к чему, даже ежеминутно. Достаточно будет взглянуть через час, а то и два, да и то вряд ли ситуация изменится, а тем более проясниться. И впрямь заблудились. Или их намеренно увели с намеченного маршрута следования. — Скорее бы наступило утро!
Последовал взгляд на часы. Где там, только за полночь перевалило время, и нынче было не московское, а родное — белорусское — Украина с Беларусью находилась в одном часовом поясе. А даже если и нет, то не всё ли равно. Час ничего сейчас не решал. И кому влетит за отклонение — начальнику эшелона.
