– Потерял небось.
– Да ну. Я тоже на бабку грешу.
Сергей покосился на Зотова. Старший лейтенант был парень не промах: идиотские выходки у него удачно сочетались с успехами по работе. У Зотова был нюх на наркотики, что у твоей служебной собаки, он умел безошибочно определять, поддельная водка в ларьке или же нет, чему дивились эксперты, в драке не прятался, в одиночку задержал на железнодорожном вокзале чеченца с гранатой, причем этой же гранатой так приложил черного по башке, что тот едва не околел.
Начальства Зотов не боялся, зато боялся супруги, симпатичной блондинки-фармацевта, и тещи, заслуженного учителя. Поэтому начальник отделения в крайних случаях прибегал к угрозам типа «Позвоню-ка я Анне Ивановне», и Зотов тут же становился тише воды и ниже травы.
Сергей работал с Зотовым уже без малого пять лет и работой этой был доволен. Особенно после того, как однажды Сергею на спину кинулся наркоман с заточкой, а Зотов этого наркомана скрутил.
У старшего лейтенанта была добродушная розовая морда, усыпанная веснушками, и бритая наголо голова странной бугристой формы, придававшая ему сходство с киношным «новым русским». Сейчас он вертел этой головой и бубнил не переставая:
– Ну вот… Зря только полтинник угрохал за тачку. Нечего мне больше делать было… То б я с него бутылку содрал, что ли…
– Ладно, не ной, – оборвал его Сергей. – Съездили не зря. Люпин наш – не только люпин, так что можно копать по новой.
– Накопаешь ты… Траншеекопатель нашелся. Вот придут сейчас фээсбисты, заберут дело, и все тут. Небось Бачило этот уже звонит вовсю. Сука. Вот в тридцать седьмом году он бы наверняка обкакался, приди к нему сотрудники НКВД в наших чинах. С цветами бы у входа встречал. А тут как будто с улицы зашли… Как пионеры за макулатурой…
– Хорош тебе бубнить.
– А ты не слушай. Это я так, для себя.
– Мне-то слышно.
– А ты вон музыку включи. И вообще, вся история твоя, кэптен, белыми нитками шита. Не верю я ни в миску твою, ни в страшные истории.
В кабинете Сергей пнул ни в чем не повинный стул и убрал в сейф злополучную черную пластинку. Его почему-то особенно раздражало то, что в городе, где он родился и вырос, где знал, казалось бы, каждый уголок, творилось, оказывается, нечто глубоко законспирированное. Что бы там ни говорил скептик Зотыч, а дело нечисто.
Черт с ней, с тарелкой летучей, хотя Сергей в них сроду не верил. Сам факт существования под видом идиотского НИИ люпина замаскированного объекта Сергея бесил. Он нервно выпил несколько глотков воды из треснутого графина, и тут задребезжал телефон.
– Слесарев, – буркнул Сергей, сняв трубку.
– С Добровольского беспокоят, – ответил мягкий, приятный голос.
– Усиков?
– Нет. Вы не могли бы, товарищ капитан, подойти сейчас к нам? Возникли кое-какие вопросы.
– Так срочно?
– Да, если можно. Вам все скажет дежурный внизу.
– Хорошо.
Это явно был Бачило. Вернее, реакция на звонок Бачило в известные службы. Трусоватый замдиректора нажаловался на досужих милицейских, которые что-то знают, и вот теперь, согласно предсказаниям разумного Зотова, дело забирает ФСБ. Плюс надерут задницу за то, что лезем куда не след…
Надо что-то делать.
Надо что-то делать!
Сергей открыл сейф, извлек инопланетный вещдок и сунул в карман пиджака. Потом поднялся к экспертам. Борисыч ковырялся в стареньком радиоприемнике «Океан» и промямлил:
– Садись, что ли… – Некогда. – Сергей положил на стол пластинку. – Что-нибудь подобное у тебя есть? Похожее? Хотя бы отдаленно?
– Ну… – Борисыч выдвинул яшик стола, покопался в груде радиодеталей, пузырьков, исписанных блокнотов и каких-то вовсе уж непонятных предметов и предметиков. – Вот, например. Похоже?
Это была старая печатная плата. Не черная, коричневая.
– Цвет не тот.
– Цвет сейчас исправим. – Борисыч положил плату на газетный лист, взял с полки баллончик-распылитель и побрызгал плату черной краской. В воздухе запахло гниющими фруктами, и Сергей чихнул.
– Сохнет моментально. – Борисыч перевернул пластинку и повторил процедуру. Потом горделиво повертел изготовленной фальшивкой перед носом у Сергея.
– Весьма отдаленно, конечно…
– Сойдет. – Сергей спрятал пластинку. – А эту, настоящую, припрячь куда-нибудь.
Борисыч пожал плечами и бросил пластинку туда же, в ящик стола.
– Где умный человек прячет лист? – вопросил он риторически.
– Это ты к чему? – не понял Сергей.
– В лесу. Гилберт Кит Честертон. Тут ее и искать никто не станет, а если и станет – вон их сколько…
– Ты-то сам найдешь?
– Найду. Я тут хозяин. Только чует мое сердце, впутался ты, капитан, в неинтересное дело.
– Это уж как посмотреть, – сказал Сергей и пошел сдаваться ФСБ.
Внизу сидел давешний дежурный, который велел Сергею идти в седьмой кабинет. Он оказался по соседству, и Сергея там ждали.
Один, в зеленой китайской ветровке, стоял у окна и задумчиво смотрел на хилый кактус. С появлением Сергея он ничуть не оживился, словно бы и не заметил его.
Второй, в дорогом с виду бежевом костюме, сидел за столом и листал журнал «Российская Федерация сегодня» с портретом Егора Строева на обложке. Этот, напротив, обрадовался Сергею, как долгожданному гостю, отложил свое чтиво и сделал изящный жест в сторону продавленного винилового кресла:
– Слесарев? Садитесь.
«Обойдутся без слов благодарности», – решил Сергей и молча уселся. Созерцатель кактуса оторвался от своего занятия и подошел к столу. Буду звать их Костюм и Кактус, подумал Сергей. Все равно не представятся.
– Что там у вас за дела в НИИ люпина? – прямо начал Костюм. Голос у него был мягкий и приятный, стало быть, он и звонил.
– Расследование убийства гражданина Корнеева.
– Всплыло что-то интересное?
– Да нет… Ерунда.
– И тем не менее. Насколько нам известно, у вас имеются любопытные вещественные доказательства. Не так ли?
– Доказательства? – сделал круглые глаза Сергей. – Первый раз слышу. – Ладно вам, капитан, – брезгливо поморщился
Кактус. У этого голос тоже был мягкий и приятный.
Может, звонил и он. – Вы прекрасно понимаете, что влезли в чужую епархию. Давайте выкладывайте, что вы там нарыли.
– Дело забирает ФСБ? Я не видел никаких документов на сей счет.
Кактус еще больше сморщился. Обоим с виду было лет по тридцать – тридцать пять… Капитаны? Майоры? Вряд ли выше.
– Покажите мне приказ, – упорствовал Сергей.
– Мы можем показать вам любой приказ, – вкрадчиво сказал Костюм. – О том, что дело передано ФСБ, о том, что дело закрыто, и даже о том, что вы – главный подозреваемый. Мы с вами не шутки шутим, капитан Слесарев.
