Винсент достал из кармана синюю квадратную пачку сигарет: «Ротменс». Вынув одну сигарету, он зажал ее между губ и принялся искать зажигалку. Наконец, нащупав в кармане пиджака небольшой прямоугольник, и достав его, он чиркнул о кремень и поднес сформировавшееся пламя к кончику с табаком. Вернув приспособление на свое место, консьерж глубоко затянулся и тут же прокашлялся, выплюнув изо рта тлеющую сигарету.
«Надо бросать курить», — неохотно подумал он и достал из пачки следующую. Ее впоследствии он смог скурить полностью.
Изображая на потолке очередную карикатуру тени животного, Белинс случайно уронил фонарик на гранитный пол. Непродолжительно звякнув, устройство, в силу качественного исполнения, не погасло, и, закатившись под стул самого консьержа, осталось лежать неподвижно, а сам, хоть и узкий, но мощный луч света устремился в дальнюю темноту вестибюля — в сторону открытых створчатых дверей разрушенного лифта.
Нечто непостижимое, стоявшее там, приняв на себя яркий свет, яростно запищало, а затем издало ряд последовательно хлюпнувших звуков.
Белинс от неожиданности свалился со стула, когда увидел прорисовавшегося вдалеке красноватого монстра. Еще прежде, в тот момент, когда фонарик только оказался на полу, консьерж, неудобно прогнувшись вперед, попытался достать закатившуюся под стул «игрушку», как вдруг прозвучавший вопль привлек его внимание. Мгновение спустя Белинс уже валялся на холодном полу.
Отвратительно хлюпнувшие звуки не являлись, как ему сперва казалось, результатом его воображения. После череды подобных хлюпаний, уже в воздухе Белинс заметил, как сгусток чего-то красного шлепнулся на одного из консьержей, сидевших на диване. Мгновенно, красная желейная субстанция полностью обернула лицо человека. Обглодав его до белого черепа, вещество принялось за все остальное.
Второй консьерж, сидевший рядом с пострадавшим, тоже не остался обделенным. Часть вещества, попавшего на него, живо принялось за дело, превращая одежду на груди в порошок, а едва заметные через кожу ребра, в белые, практически отполированные кости.
Белинс, стремясь остаться незамеченным, ползком поспешил спрятаться за администраторскую стойку. В следующую секунду прямо перед ним, направляясь к дверям, промчался еще один из консьержей.
Ему тоже не повезло.
Как и предыдущие, он смог ощутить на себе кровожадную деятельность красных Частиц. После хлюпнувшего звука, приземлившись на его спину, и снеся его с ног, сгусток мелких паразитов вмиг расправился с человеческим торсом.
Едва Белинс успел притаиться, как вдруг чья-то ладонь легла ему на плечо, вызвав у него приступ невероятного испуга.
— Потише, парень, — прикрыв ладонью рот, почти взвизгнувшему Белинсу, произнес четвертый компаньон — троих погибших сослуживцев. — Ты видишь эту тварь? — шепотом спросил он.
Белинс отрицательно помотал головой, а осторожный консьерж девятого этажа, заметив, что находящийся перед ним человек отошел от страха, убрал свою ладонь с его лица.
Хотя мужчина инстинктивно ощущал в холле присутствие красного паука, однако это ему не помешало устремиться к выходу. Потянув за собой озадаченного консьержа, он почувствовал, что тот наотрез отказывается двигаться самостоятельно. Мужчина посмотрел на Белинса.
— Я даже на сантиметр не сдвинусь с этого места, — прошипел тот и выдернул свою руку из крепкой хватки сослуживца.
— Как знаешь, — отмахнулся мужественный и одновременно глупый человек. Привстав на полусогнутых ногах, он выглянул из-за метровой стойки. — Паука — нет… — шепотом сообщил храбрец Белинсу.
— Я не пойду, — замотал головой тот. Его глаза откровенно выражали неестественный страх.
Храбрый консьерж, полусогнутой в локте рукой, уперся ладонью в угловатый край стойки, а затем, как следует, оттолкнувшись, поскальзываясь на каблуках, помчался к выходу. В тот момент, когда расстояние до выхода оставалось всего ничего, откуда-то сверху на голову мужчины обрушилась крупная фигура сияющего краснотой паука. Человек даже единого звука не успел издать. Молниеносно отделенная большими жвалами от тела голова — исчезла в недрах головогруди паука.
Страшную картину, все еще желая остаться незамеченным, Белинс наблюдал, молча, взирая на происходящее одним глазом, выхватывающим жуткие образы меж узко раздвинутых, указательным и средним, пальцев рук.
* * *
В вестибюле оставалось пять человек — об этом Винсент прекрасно знал и когда выходил на «воздух» и теперь, когда вернулся обратно. Взгляд консьержа устремился к длинному дивану, на котором в последний раз Винсент наблюдал двух своих сослуживцев. В темном пространстве — у стены — он смог разобрать очертание дивана и две, странным образом выглядевшие, сидевшие фигуры на нем. Как нестранно, но свет от прежде маячащих в том месте фонариков совершенно отсутствовал.
Откуда-то справа послышался приглушенный шорох.
Винсент закапался в кармане брюк и наконец-то вынул оттуда фонарик. Тонкий луч белого света, устремленный к администраторской стойке, осветил лицо, прятавшегося там, человека. Белинс прищурился, выставив одну руку вперед, а другой, энергично подергивая, подзывал приятеля.
Первое возникшее чувство заинтересованности и даже мимолетного восторга быстро сменилось волнительным беспокойством, когда Винсент разглядел на лице Белинса трагическую гримасу неистового ужаса. Надежда на то, что товарищ сейчас выкрикнет: «шутка», была предательски развеяна его беспокоящим молчанием.
Пока Белинс, словно заинтересованная чем-то курица, внимательно разглядывал потолок, свет от фонарика вновь скользнул на его лицо и Винсент смог разглядеть, проступившую на лбу приятеля, влажную испарину, свидетельствующую о том, что человек этот необычайно напуган, либо взволнован.
— Они все погибли! — натужно прошипел Белинс, заставляя товарища присесть на корточки, чего Винсент категорически отказывался сделать.
Обратив внимание на то, что неожиданно исчезнувший монстр утихомирился и вероятно ретировался, напуганный до смерти мужчина, привстав, выглянул за стойку.
— Мне очень жаль, но там никого нет, — шутливо произнес Винсент, все еще надеясь на розыгрыш. — Приятель, что за шутка такая. Где все остальные?
Страх напрочь стер с лица Белинса все радужные краски. Он сумел сдержать вопль, когда обнаружил местонахождение красной, неподвижно застывшей, статуэтки паука, уже размером с теленка, и лишь слегка задрожавшие в порыве слов опасности губы свидетельствовали о нахлынувшем ужасе.
— Бежим… — чуть слышно дрожащими губами произнес Белинс.
