Колька Лихолетов с пистолетом в руках, Ванька Понкратенко с карабином вьюнами впилились в темноту ночи, только изредка вдали освещаемую осветительными ракетами. Артбатарея только что прекратила огонь из своих орудий. Васька всеми фибрами своей души ощутил, что на батарее поднялась непонятная суматоха. Глазами в этой темнотище ничего нельзя было рассмотреть! Афанасий Носов, Семен Власов и Степан Николаев каменными статуями застыли, стоя рядом с сержантом, ожидая дальнейших его приказов.
— Ты, Вася, пока у тебя имеется немного свободного времени, вспомни то, чему тебя учили на курсах спецназа в дивизии «Аненербе». Постарайся, перейти на свое ночное зрение, тогда тебе сразу же станет легче ориентироваться на местности в ночное время. — Обратился к нему Альфред Нетцке с дружеским советом.
И действительно небольшим усилием воли, а также частым миганием век глаз Ваське удалось перейти на ночное зрение. Вся местность вокруг него сразу же осветилась каким-то зеленым светом. В этом свете хорошо просматривалась рокадная дорога, силуэты изб, виднеющиеся вдали. Сержант васильков тронулся с места, вслед за ним потянулись четверо уральских призывников. Небольшой группой они сошли с рокады, по едва заметной тропинке начали приближаться к избам, просматривающимся вдали. Как оказалось, эти избы находились на расстоянии от них всего лишь в пятьсот метров, если к деревушке идти по прямой тропинке, шедшей через поле. Немного привыкнув к ночному зрению, Васька стал с большим вниманием всматриваться в окружающую их местность! Он стал более ясно различать ожесточенную винтовочно-пулеметная перестрелка.
Теперь Васька был более чем уверен в том, что разведрота капитана Дубасова ведет ночной бой, отбивая атаки противника. Правда, он был несколько удивлен тем обстоятельством, что немцы ведут наступление в середине ночи. В то время, как всем красноармейцам было хорошо известно о том, что немцы вообще-то не очень любят воевать в темное время суток!
— Да, ты в этом прав, Василий! — Альфред подтвердил правильность вывода, к которому только что пришел Васька. — Мы немцы, весьма прагматическая нация! Зачем нам воевать по ночам, когда дневного времени вполне достаточно для того, чтобы хорошенько помордавать другую нацию на поле боя!
— Что же касается боя твоей разведротой, Василий, то мне кажется, что наступающая сторона пытается ввести командира разведроты в заблуждение. Она имитирует наступление на левом фланге, куда твой капитан Дубасов бросил все силы своей разведроты, совершенно оголив правый фланг. К слову сказать, разведчики во все времена плохо разбирались в тактике и в стратегии ведения боя в наступлении или в обороне, так как их в основном натаскивают на выполнение боевых задач, действуя мелкими подразделениями! Видимо, командир разведроты сильно положился на артбатарею, надеясь, что она своим огнем надежно прикроет его правый фланг. Но, похоже, что у артбатареи только что закончились снаряды, поэтому она замолчала. Таким образом, правый фланг обороны этой деревни остался без прикрытия, сейчас там нет пехоту, перестала работать артиллерия! Василий, остановись на минутку, присмотрись вон к тем коробкам, пока еще движущимся по дороге за правым флангом. Поверь мне, Вася, это самые настоящие немецкие танки! Через час другой они проползут по улицам этой деревеньки, выйдут в тыл разведроте. Когда с ней будет покончено, то немецкое командование получит в свое распоряжение еще одну дыру-прореху в советской обороне, что позволит ему покончить с 217-й дивизией, ударив прорвавшимися танками в тыл по ее полкам.
— Альфред, прекрати заниматься уставным занудством! Я хорошо наслышан о том, что по стратегии и тактике, когда ты учился в военной академии генерального штаба Вермахта, ты получал одни лишь пятерки. Ты бы лучше мне подсказал, как мы, шестеро парней, сможем помочь выстоять разведчикам, не позволить немецкому командованию в этом месте прорвать нашу оборону?
В этот момент мысленного обмена мнениями внезапно из ближайшего кустарника вдруг вынырнул весь запыхавшийся Колька Лихолетов. В зеленоватом свечении ночного зрения Васька успел заметить, что глаза этого парня поблескивали дьявольским светом. К тому же он тяжело и хрипло дышал видимо, ему пришлось бежать, сломя голову, в ночной темноте по незнакомой местности.
— Васька, давай, беги за мной, я кое-что хочу тебе показать! — Колька прокричал с сильным придыханием.
— Призывник Николай Лихолетов, ты, как ко мне обращаешься? А где, положенное «товарищ сержант, разрешите обратиться»? — Строгим голосом потребовал Василий.
Он решил для начала слегка охладить пыл своего призывника, напомнив ему о необходимости соблюдать уставные отношения даже во время выполнения боевого задания. Альфред Нетцке неоднократно ему вдалбливал в голову, что уставные отношения между офицером и рядовыми должны соблюдаться в любых ситуациях, даже в окопах на передовой. Услышав лед в словах сержанта, призывник Лихолетов сразу же подобрался, вытянулся по стойке смирно и уже более внятным голосом отрапортовал:
— Извини, товарищ сержант! Там на дороге мы натолкнулись на три грузовика. Похоже на то, что их немцы разбомбили перед наступлением темноты. Два грузовика из трех полностью сгорели, третий же остался практически нетронутым, его двигатель до сих пор работает. Но погибли все красноармейцы, сопровождавшие эту автоколонну.
— Хорошо, Николай! Иди, показывай нам туда дорогу. Мы пойдем следом за тобой! Парни, приказываю, всем следовать за нами, никому не отставать! — Подал команду Василий.
Он бежал вслед за Николаем Лихолетовым, на бегу он снял с плеча свой МГ13, взял его наперевес, чтобы быть готовым в случае необходимости открыть из него огонь. Путь до разбомбленных немцами грузовиков оказался не таким уж долгим. Сначала они пробежали кустарник, а затем снова выскочили на рокадную дорогу, проложенную фронтовыми саперами для подвоза боеприпасов на огневые позиции артиллерийской батареи. Благодаря своему ночному зрению, Василий практически сразу же заметил на этой дороге полусгоревшие остовы нескольких грузовиков, находившихся от них в ста шагах.
— Да, ты не волнуйся, товарищ сержант! Здесь немцев нет, я с Ванькой Понкратенко все облазил вокруг. Ни единой живой души мы здесь так и не обнаружили. Здесь только убитые красноармейцы, никого другого радиусе полкилометра нет. Вон там, ты видишь силуэт грузовика. Темный силуэт этого сгоревшего грузовика просматривается на фоне чуть более светлого неба. Остальные два находятся за поворотом дороги, отсюда их не видно! — Пояснил Лихолетов, мгновенно сообразивший, почему сержант Васильков их остановил.
В этот момент на дороге показался второй дозорный, Иван Понкратенко, немецкий карабин он держал в своих руках.
— Товарищ сержант, — сказал он, обращаясь к Василию, — на дороге все тихо, в данный момент вокруг не наблюдается никакого движения. Вот только в районе деревни Николо-Жупань стрельба усиливается.
— Парни, — сказал Василий, обращаясь к бойцам своего отделения призывников, — продолжаем осторожно двигаться по дороге к грузовикам. В случае возникновения какой-либо опасности, всем немедленно залечь или укрыться в ближайшем кустарнике. Далеко бежать или метаться на одном месте запрещаю, так могут нас всех поодиночке перестрелять! А теперь продолжим наше продвижение к разбомбленным грузовикам, Лихолетов и Понкратенко выдвигайтесь вперед, мы же будем следовать за вами в двадцати шагах.
Вскоре Васька вместе со своими бойцами-призывниками приблизился к первому грузовику, разбитого прямым попаданием авиабомбы, он сгорел дотла. Его водитель, видимо, был убит осколком авиабомбы еще в тот момент, когда он все еще находился в кабине грузовика. Через распахнутую дверцу кабины Василий увидел полусгоревший труп молодого парня, на его лице, сильно закопченном дымом, сохранилась улыбка.
Силой воли подавив рвоту, вдруг начавшую подниматься в животе, Василий обошел кругом останки грузовика. На другой его стороне он наткнулся на Илью Ковалева и Степана Николаева. Сняв с головы шапки, уральцы стояли, склонив головы, над телом еще одного погибшего красноармейца. Он был совсем молодым парнем, по возрасту их ровесник. Красноармеец лежал на спине, широко раскинув руки и ноги. Вражеская пуля пробила его грудь. Мосинка, его трехлинейная винтовка, валялась неподалеку от его тела.
В этот момент, видимо, сыграло воображение Васьки, он вдруг увидел картину того, как все происходило во время бомбардировки. Два «Юнкерса 87» атаковали колонну из трех грузовиков. Этот грузовик шел третьем в этой колонне, он был поражен авиабомбой на первом заходе вражеских штурмовиков. Первый штурмовик атаковал колонну бомбами, второй обстреливал из пулеметов. Васька увидел, как из кабины загоревшегося грузовика выпрыгивает, катится по земле этот молодой парень. Уже лежа спиной на земле, он подтягивает к себе свою мосинку, видимо, он хотел из нее стрелять по штурмовикам. Но пулеметная пуля второго штурмовика пробила его грудь, оборвала жизнь этого молодого парня.
