Они сами забрались ко мне в дом. Разделись. Легли спать. А теперь ещё и винят меня за всё происходящее.
Одно я знал наверняка — сплю я не так уж и чутко, раз не услышал трёх красоток.
Посмотрев на часы, я понял, что сегодня пары будут пропущены, ибо мы проспали до двенадцати.
— Вы хоть знаете, сколько времени?! — поднял я голос.
— Да что ты всё ко времени цепляешься. Оно никуда не убежит. Ложись спать, — выдала Марго.
— Уже полдень. Мы пропустили почти все предметы!
— И что? Разве тебе нужны эти предметы? — спросила Виктория. — Ты выспался, вот и порадуйся за это.
— Что я скажу преподам?! — взялся я за голову. — Я в первый день пропустил последнюю пару. Во второй день пропустил первую. Сегодня так и вовсе пропускаю всё.
— Не ной! — крикнула Марго. — Если спросят, почему ты пропустил, то скажешь, что у тебя была сексуальная причина.
— Сексуальная?! Это как?!
— Ну как-как!.. Скажешь преподам: «Трахал я вас и вашу учёбу».
— Чего?! Марго, ты совсем, что ли?!
— Андрей, не слушай эту дуру, — улыбнулась Виктория. — Обними меня и помни мои сиськи.
— Да вы совсем с ума все посходили?! — нервно крикнул я. — Всё, я иду мыться и… и уходите отсюда! Я вам такси вызову! То есть я даже мыться не буду, чтобы вы не пришли ко мне в душ, извращенки! Одевайтесь, и мы все вместе едем из этого дома!
— Ого, наш Андрюшка злится! — посмеялась Марго.
— Не злись, Андрюша! — нежно попросила меня Анна.
— Пожалуйста, помни мои сиськи. А потом я готова ехать с тобой туда, куда скажешь! — навязчиво долбила Виктория. Эта баба вообще не знала слова «стоп».
Раскрасневшись от злости, я вышел из комнаты, хлопнув дверью. Быстренько почистил зубы. Одолжил у батиного шкафа спортивные штаны и белую футболку. И снова зашёл к извращенкам.
Девушек не было.
Я сначала даже испугался. Но когда услышал, что те в гостиной, то на секунду расслабился, а потом снова испугался, ведь я только что шёл из гостиной в свою комнату.
— Как вы здесь оказались?! — серьёзным тоном спросил я.
Девушки кушали хлопья с молоком и, переглядываясь, просто смеялись. Они максимально игнорировали меня. А я из-за этого чувствовал себя не хозяином дома, а кричащим в пустоту дураком. И даже телевизор, который был установлен над вытяжкой, был против меня, потому что показывал какой-то дебильный мультик, на который пялилась Виктория, когда не переглядывалась с подружками.
— Вы меня уже бесите, дамы! — не на шутку разозлился я. — Проваливайте из моего дома! — выдал я, хотя сразу же пожалел, что так накричал.
Анна заплакала. Девушка прижалась к Марго. Виктория почему-то никак не отреагировала, будто бы не услышала вовсе. Она как смеялась, так и продолжала смеяться, смотря мультики.
Ну а сама Марго разозлилась настолько, что уже я хотел выть от психических атак.
— Значит, так ведут себя парни, когда в их доме гуляют красотки?! — разъярённо выдала Марго. — Девушки, уходим! — И черноволосая красотка направилась к выходу, взяв за руку плачущую Анну.
Я продолжал молчать.
Когда входная дверь открылась, Марго крикнула:
— Виктория, ты идёшь?!
— Нет. Я ещё не поела. И вообще, я смотрю мультики.
— Тогда я и Анна уходим. А ты догонишь… когда догонишь.
— Угу, — махнула Виктория головой, пролив молоко. — Ну вот, блин… теперь ещё и поесть нормально не дала, коза.
Последние слова Марго уже не услышала.
— Виктория, извини. Я не хотел кричать на вас. Но вы сами виноваты. Никто так просто не вламывается в дом и не хозяйничает в нём, — спокойно начал я, оставшись наедине с красноволосой красоткой.
— Я знаю. Ничего страшного, — так же спокойно отреагировала девушка. — А у тебя нет торта?
— Не знаю. Посмотри в холодильнике. Вчера покупал, но не уверен, что там что-то осталось из тортов.
Виктория всё же нашла. Она так обрадовалась, что её даже потянуло на знакомство.
— Значит, ты Романов Андрей Константинович?
— Ну да.
— А я Романова Анна. Отчества нет, потому что не знаю, кто был моим отцом.
Во дела. У неё ещё и фамилия моя. Может, из-за этого девушка липла ко мне. Хотя непонятно, почему другие тогда липли с такой же силой.
— А фамилия? — поинтересовался я.
— Я, Анна и Марго — три не особо родных сестрёнки. То есть это как посмотреть. Если биологически, то родными нас не назовёшь. Но если так, по жизни, то мы очень даже родные. Хоть мы и ругаемся, но очень… очень любим друг дружку. И защищаем. Да, у нас есть свои тараканы в голове, но они не такие опасные, как кажется окружающим. Ну влюбилась я в тебя. И что с того? Я же не собираюсь портить тебе жизнь. Мне захотелось побыть с тобой, потому что ты напоминаешь мне отца.
— Я напоминаю тебе отца?! Но ты же сказала, что не знаешь, кто твой отец!
— Да, сказала. Я говорю про того отца, который не является моим биологическим отцом, которого я не знаю. Я сейчас говорила про Романова Владислава Георгиевича. Это очень добрый маг, хоть и очень занятой. Его почти никто не знает в Москве. Он не особо общительный. Вечно чем-то занят. Но если бы не он, мы бы давно умерли с голоду… или он ещё чего-то.
Сейчас Виктория говорила не как та Виктория, которую я знал пять минут назад и вчера. Нет, это была совершенно другая Виктория. Та девушка, которую действительно хотелось обнять и угостить горячим шоколадом.
— А почему ты себя так вела? То есть ты сейчас совсем другая. И мне это очень нравится.
— Спасибо, Андрей, — расплакалась девушка. Она подошла ко мне и прижалась своими буферами. Даже через лифчик и её красный сарафан я чувствовал приятные выпуклости, которые расслабляли меня и делали ещё более сговорчивым и добрым.
Чтобы не молчать, я снова спросил:
— Значит, ты тоже Романова? Решила фамилию своего нового отца взять?
— Я скажу, если ты пообещаешь никому не говорить.
— Хорошо, — активировался я.
— Мы живём в доме очень богатого человека, о котором я тебе уже говорила. У Влада умерла жена.
— Прости.
— Ничего страшного. Думаю, Владислав Георгиевич был бы рад с тобой познакомиться. Он очень хотел детей. И его жена должна была родить тройню. Однако она умерла при родах, как и её три девочки, которые родились. Именно поэтому Влад взял нас под своё крыло, когда нам было по семь лет.
— А до этого?
— До этого мы жили в детдоме с самого нашего рождения. Родители, спасибо им, не выбросили нас на помойку, а выкинули у входа в детдом. Там нас и подобрали. Так что кто мы на самом деле — никто не знает. Зато на пелёнках у каждой маркером были накаляканы имена. Именно что накаляканы кем-то. Так как по генам мы все разные, то мне кажется, что кто-то проводил над детьми, едва родившимися, опыты, а потом просил безграмотных выбросить «отходы» возле детдома. И в той партии были выброшены три девочки. И именно тогда Романов Владислав Георгиевич, узнав, как мы оказались в детдоме, решил забрать нас троих… конечно, как я уже сказала, когда нам было по семь лет. До этого он просто не знал, что мы такие вообще существуем. А может, горевал семь лет по своей жене и тем трём дочкам, которые родились мёртвыми.
— Печально всё это слышать.
— Ну, уже как есть. Я не хотела тебя расстраивать, поэтому и попросила, чтобы ты не рассказывал об этом никому. Хотя некоторые преподаватели уже в курсе всего, так что слухи могут разойтись быстро. Но всё же лично ты не говори, хорошо?
— Разумеется. Виктория, я обещаю, что никому не расскажу. — Обняв девушку, я спросил: — Неужели он реально похож на меня? Фотография есть твоего нового отца?
— Увы, нет. Он никогда не любил фотографироваться. И он всегда отсутствует.
— Тогда почему нельзя было у вас проводить вечеринку? Мне Санёк говорил, что вы хотели её провести, но у вас не было места. Просто если он постоянно занят и его нет дома, то…
— Какой же ты дотошный. Марго, Анна, этот прислужник Ангела достал уже меня. Сколько ещё терпеть эту божью тварь? Я бы сожрала его прямо здесь, если бы хозяин разрешил.
