там её знает, чего она вдруг углядит… вдруг чего-то полезное всплывёт?
«Она?! Хм… Интересно девки пляшут…»
— Логичнее было бы замкнуть эту связь на Свиридова — он же командир! Но — ты лучше уже, как бы это сказать… быстрее воспринимаешь эту информацию. И у тебя есть опыт работы по этим данным. Поэтому, все имеющиеся сведения и свои соображения по любому вопросу необходимо немедленно довести до сведения командира — и понятным языком! Решение — в любом случае за ним, но он должен располагать всей информацией, которая может — пусть даже только может — иметь отношение в поставленной задаче!
— Вот там у них пост… — кивает в темноту командир подразделения ополченцев. — Как мы думаем, там кто-то с тепловизором сидит — уж больно, сволочь, глазастый! Всё, падла, видит — только из окопа кто выглянет, через минуту туда уже прилетает.
— Чем бьют? — приник к окулярам прибора капитан.
— Обычно — АГС. У них тут пара штук имеется. Иногда пулемёт постреливает, но это уже реже — от нас тотчас же миномётчики в ответ щедро «огурцов» наваливают. Не старые времена… запрашивать добро министра на каждый выстрел уже не нужно!
— Снайпер?
— Днём точно бывает. Ночью тоже может постреливать, но, как правило, не высовывается. Их раньше трое тут было — нагло себя вели. Но приезжал тут народ из какой-то группы… словом, тот, что остался, резко «поумнел»… если так вообще можно сказать.
— Угу… Так что, за передком они смотрят…
— Левее того холма минное поле — в землю кто и чего только не вваливал. Туда и днём-то, не то что, ходить — смотреть уже страшно!
Ополченец вздохнул.
— А вообще они здесь нервные. Тут своеобразный такой «отнорок» получился… сам собою как-то. Справа-слева их обошли и оторвались уже изрядно. Слева, ладно — река, враз не перескочить. А вот справа… Вот они тут тихо и сидят. Интереса особого никому пока не представляют. Пока… Но они понимают, что вскорости их и тут прихлопнут — как муху тапком. Справа и слева в тылу река, да буераки всякие — техника никакая не пройдёт. Дорога только одна. И ежели её заблокировать — жопа! Никто и никуда отсель уже не сбежит, тут и лягут все. Поэтому палят часто — но, больше со страху и в белый свет.
Ведерников с «Топтыгиным» внимательно всматривались в окуляры аппаратуры — выбирали место для перехода. Им отвели для работы этот участок.
Почему здесь и почему пешком?
Так именно сюда и собиралась отходить вся группа после завершения работы — нужен был надёжный вариант возврата на свою территорию. Насколько капитан понимал замысел Свиридова, именно этим путём и должны были отходить все группы. Выйдет или нет вариант эвакуации по воздуху — это ещё бабка надвое сказала! А вот ноги — они завсегда при тебе…
Вот и прорабатывала группа «Филина» ещё один вариант эвакуации.
— Ну, какие у кого соображения есть? — задал вопрос капитан.
— По минному полю — не вариант, — покачал головою «Топтыгин». — Там, и в самом деле, чёрт ногу сломит, да и не он один. Только если «УР-77» использовать…
— Ага, — хмыкнул «Гусь». — Тогда уж проще «Листву» или «Уран» подогнать! Не так зрелищно — но тоже очень даже красиво получается.
— Так, отставить смешки! — постучал пальцем по столу Ведерников. — По делу говорим!
— Через снайперскую позицию идти надо, — подал голос «Диктофон». — Там движуха только по окопу прослеживается, надо полагать, часовой шарится. Я часов пять смотрел — он вообще по какому-то графику там ходит. Если бы он там хаотически шарился — это хуже, обзор оттуда неплохой…
«Самоделкин» оторвался от тактического планшета.
— Я сверху коптером там всё просмотрел — прав «Диктофон». Днём, я так думаю, напротив этого места вообще всё замирает — снайпер же! Вот народ на той стороне и привык к отсутствию активности на этом участке. На других местах наблюдение плотнее организовано. Опять же, не думаю, что снайпер свои приборы часовым оставляет. Подсветки ИК-излучателя, во всяком случае, я там не обнаружил. А в других местах — есть такое дело…
— Понятно, — кивнул капитан. — Днём отсматриваем этот участок. Фиксируем всё и на ус мотаем. Спать — по очереди, смена каждые два часа. Всем присмотреть ориентиры, чтобы ночью никто не путался. Перед наступлением темноты «отстворить» особо неприятные участки…
Сей тактический приём применялся не особо часто — но всегда с одинаковым успехом. С помощью арбалета стрелок всаживал два болта — с разносом по дальности и слегка по высоте. С любой точки, кроме как со стороны стрелка, невозможно было заметить светящиеся пятки болтов. Тем паче, что и видно их было только в прибор ночного видения. Вот, как корабль по створным знакам, так и наблюдатель двигался по светящимся меткам, не опасаясь потерять направление движения. Держи их на одной линии — никуда в сторону и не отклонишься.
«Пешим, по-морскому» — так остроумно обозвали этот приём записные остряки. Да и фиг с ним, с названием, главное — оно работало.
Вечер…
Группа собралась в окопе.
Пришёл и командир ополченцев, час назад с интересом наблюдавший за процессом отстреливания арбалетных болтов-маркеров. Сей процесс нимало его удивил.
— Ну, блин, и хитрые же штуки вы тут вытворяете… у нас всё как-то попроще будет…
— Жизнь такая… хитровывывернутая! — пожал плечами «Самоделкин». — Приходится…
Всё, группа готова. Кивок головы командира — и все выстроились у стены окопа. Секунда — и бесформенные тени скользнут через бруствер.
— Ну, — пожал руку ополченцу Ведерников, — не поминайте лихом!
— Ежели, что — шумнём, как и договаривались. Только сигнал дайте…
Сколько раз уже приходилось капитану преодолевать нейтральную полосу!
Ну, скажем так, таковой она всегда бывала весьма относительно. Если только с точки зрения журналистов… Всё, что только ни запихивали в неё обе противоборствующие стороны (а порою — так и с большой выдумкой!) по отношению к преодолевающему её нейтральным отнюдь не являлось. И всякая гадость норовила побольнее укусить проползающего мимо человека. И восемь раз по барабану, кто это сюда воткнул! Каждый старался проявить изобретательность и выдумку — и очень часто ему это удавалось. Ведерников до сих пор помнил, как ухитрился влезть рукою в сложное сплетение всяких там проволочек и рыболовных крючков. И почти сутки пролежал на месте неподвижно, пока Гелоев аккуратно выкусывал из его рукава все эти штучки. Особую пикантность добавляло соседство вражеского пулемётного расчета — для его прикрытия, надо думать, весь этот огород и городился. Так что и «Топтыгин» мог делать
