рядом с вами мне может что-нибудь грозить? — девица не собиралась уступать.
Она играючи отошла на пару шагов назад и указала пальчиком на кобуру с револьвером на поясе её защитника.
Хороша чертовка — парня на слабо берёт.
— Мисс, — парень поправил свой цилиндр и положил руку поверх револьвера. — Не подумайте, я нисколько не испугался, но вынужден настоять. Ваша безопасность для меня превыше всего. Поэтому, если понадобится, то я даже против воли понесу вас на руках до самого дома.
Пригрозил силой доставить девушку домой — это шах.
И, как оказалось, сразу мат.
Несмотря на то, что голос паренька в конце предательски дрогнул, всякие попытки повлиять на него прекратились. И дамочка, повиснув на его руке и весело смеясь, предложила отправиться на набережную.
Судя по тому с каким облегчением выдохнул парень, он нисколько не преувеличивал говоря об опасности для жизни девушки в том переулке.
«Сука... доходит, как до жирафа!» — провожая взглядом удаляющуюся парочку, я мысленно «похвалил» сам себя за сообразительность и, раскинув руки широко по сторонам, откинулся на спинку лавки.
Сперва я хотел тут немного отсидеться и осмотреться... на предмет возможной слежки за мной. Именно поэтому и выбрал дальний угол аллеи, где практически не было людей.
И когда я никого подозрительного не заметил и, казалось бы, настало время обрадоваться, до меня дошло. Не без помощи влюблённой парочки, я понял одну чертовски важную штуку.
Про магию я справки навёл. Про военно-политические расклады тоже разузнал. Даже разведал примерную глубину «жопы», в которой у моей тушки была прописка.
И обо всём этом мне любезно рассказал Боз. Тот, который совух, который чудовище!
На меня столько всего свалилось, что я даже не додумался спросить об одной из самых очевидных опасностей этого мира. Про всяких монстров-людоедов и прочую смертельную живность!
Может девка поэтому так хитро ухмылялась, когда всучила мне деньги?!
И теперь, если за мной обнаружится хвост, придётся отказаться от затеи оторваться от преследователей в каком-нибудь тёмном переулке.
Слишком рискованно после захода солнца рыскать в местах, где могла затаиться кровожадная тварь. Помнится, жирный урод на арене, когда зачитывал мой приговор, упоминал, что в городе шанс нарваться на чудовище хоть и мал, но всё-таки был.
Да и «город» — это понятие растяжимое. Есть центр, а есть окраины, а ещё трущобы. Так что и степень рисков везде разная. Кой-куда и при свете дня под охраной лучше было не соваться. Что тогда говорить о тёмном времени суток.
Тем более, если даже паренёк со стволом сдрейфил соваться в темноту, то и мне там ловить нечего. С меня пока что и общения с совухом хватит.
Неужели я настолько отвык, что совсем позабыл насколько дерьмовой бывает жизнь? И насколько сложно, когда ты лишь сам по себе и не можешь ни на кого рассчитывать.
Терзаясь собственной глупостью и недальновидностью, я спровоцировал приступ панической атаки.
Внезапно мне стало тяжело дышать, словно на шею набросили петлю и постепенно начали затягивать всё туже. Я едва не разодрал ногтями собственную глотку, стараясь освободиться от несуществующей удавки.
Это продлилось каких-то жалких двадцать секунд. Но стало абсолютно ясно, что я на радостях бросился начинать новую жизнь, не имея для этого совсем никакого плана.
Разумеется, возвращаться к КВНщикам я и не думал. Просто нужно было немного посидеть и покумекать, как дальше поступить, чтобы по уму вышло, а не на от****сь.
Слежки за мной не наблюдалось. Видать и правда расчёт на то, что я никуда не денусь и от страха примчусь обратно. Ну и флаг им в руки, в таком случае. Пусть и дальше меня ждут.
Важнее всего было найти безопасное место для ночлега. Я оторвал свой зад от скамейки и пошёл искать такое место.
Улочка вновь встретила меня гораздо большим количеством огней. К фонарным столбам в борьбе со мраком ночи на помощь пришли яркие вывески различных заведений.
Чего тут только не было.
В какой-то момент я остановился напротив местного борделя. Чисто посмотреть. Сейчас точно не время давать слабину и пускаться во все тяжкие.
— Фу! Хватит на нас пялиться!
— Ну и урод! — следом за подругой подхватила и вторая ночная бабочка, ютившаяся у входа в свою альма-матер.
Глядя на меня обе скривились, словно их заставили пяток лимонов сожрать.
Я даже не сразу нашёлся что им ответить. Потому что глазел на витрину публичного дома. Точнее на тех, кто стоял за стеклом — на шикарных красоток в сексуальном кружевном белье.
— На вас? — я с удивлением уставился на эту парочку, затем перевёл взгляд на витрину с красотками, и снова повернул голову обратно, чтобы убедиться, что мне не мерещится.
Две накрашенные и напомаженные «жабы», по-другому их было не назвать, приравняли себя к девочкам с витрины. И это при том, что их совсем неспроста выперли ошиваться на улицу.
На таких марамоек мог свестись только... Я даже не знал как закончить собственную мысль. Ну кто на них мог клюнуть?
Какой-нибудь нищий? Нет, вряд ли, во-первых, он же нищий, и значит у него нет денег. А это в целом шло в разрез с тем как устроена сфера подобных услуг. Во-вторых, опять же, он нищий, а не слепой.
Неужели и правда для слепых?
— Оглох или что? — работницы древнейшей из профессий вырвали меня из раздумий и я лишился шанса додумать мысль и наконец понять, на какого же чудного зверя был заготовлен такой живец.
— Глотки позакрывали! — дверь борделя тихо отворилась и из темноты угрожающе прорычали.
Девки моментально заткнулись и скукожились, обнимая друг дружку.
Я и сам напрягся. Голос явно принадлежал кому-то немаленькому. И не факт, что человеку.
Но вместо сородича Боза в дверях появился здоровенный детина бандитской наружности. Такими кулачищами людей можно что гвозди в землю забивать.
Я начал пятиться, надеясь свалить под шумок, пока проститутский вышибала наводил порядок и усмирял крикливых фей.
Мне с таким гамадрилом проблемы точно не нужны. Тем более было бы из-за чего.
— Это всё этот, — одна из путан ткнула в мою сторону своим корявым пальцем. —Припёрся сюда халявщик.
— Точно, — подхватила её подруга, стараясь перевести стрелки на меня. — Мы ему нормально сказали, что...
— Четыре дори или проваливай, — это уже здоровяк обращался ко мне, показывая на пальцах количество требуемых дори. — Милостыню не подаём.
— Я такому точно не дам, — хмыкнула путана
