со мной.
— К Чёрному Утёсу, — сказал я.
Дургуз почему-то захихикал, совершенно по-дурацки, и я покосился на него.
— Ты чего это? — хмыкнул я.
— Нет-нет, ничего, брат! — забормотал он. — Только там же нет ничего, в Чёрном Утёсе-то! Всех недавно постукали!
— Ну вот и посмотрим, — сказал я.
Тропы и дороги ещё не успели зарасти, и хотя с моей картой, нарисованной по сумбурным словесным описаниям, многое не совпадало, направление всё равно оставалось верным. Несколько раз я замечал охотящихся орков из нашего племени, но для того, чтобы возвращаться с добычей, нужно было отходить от деревни всё дальше и дальше, рискуя оказаться на чужой территории, где можно и по башке выхватить.
— А за что их постукали? Тех, из Чёрного Утёса, — спросил я через какое-то время.
— Злобные были, сами всех стукать ходили, — скривился Дургуз. — Остальными племенами собрались, пришли и в ответ их постукали. Кого насмерть, кого в рабство, никого там не осталось.
— Да я ни в жизнь не поверю, что всех до единого постукали, — хмыкнул я.
— Их мало было, — пожал плечами Дургуз. — У них жрать нечего, на их утёсе. Не растёт ничего, зверь не идёт, вот они и ходили к другим. Ну мы их и постукали все вместе.
Да уж, мне, оказывается, повезло, что я попал в племя Кривого Копья, на наших землях хотя бы дичь водилась и голодать мне ещё ни разу не пришлось за всё время, пока я тут. Жаль, конечно, что на местной почве толком ничего не растёт, земледелие в разы эффективнее, чем охота и собирательство. Да и заставить орков копаться в земле, выращивая пшеницу, будет гораздо труднее, чем научить их драться в строю. Разве что я расскажу им про пиво. Ради пива, возможно, будут, но, скорее всего, земледелие перекинут на рабов, а сами превратятся в касту жрецов и воинов-бездельников, как это бывало в земной истории. Нет уж, лучше пусть и дальше живут охотой и набегами. Пока с голоду никто не пухнет, можно оставить всё, как есть.
Земля под ногами понемногу становилась какой-то другой, всё больше попадалось голых камней, валунов, а жухлой жёлтой травы всё меньше и меньше. Низкие кривые кустарнички, кое-как выживающие в расщелинах среди камней, отчаянно цеплялись за жизнь. Пустынное, неприятное место.
В горной породе начали попадаться какие-то блестящие чёрные вкрапления, а впереди вдалеке показалась громадная чёрная скала, и я понял, почему это место прозвали именно так. А ещё понял, почему племя Чёрного Утёса отсюда не уходило. Залежи обсидиана.
Я даже резко остановился, чувствуя, как по телу пробегает холодок предвкушения. Обсидиан это не просто красивая блестяшка. Это оружие, куда более смертоносное, чем наши деревянные копья и каменные топоры. Он, конечно, как и любое стекло, крошится и не держит боковой излом, но острая кромка остаётся такой гораздо дольше, чем у любого кремневого ножа. И, похоже, секретом обсидиана владели только члены племени Чёрного Утёса, и поэтому их бесплодные земли никто даже и не подумал занять.
— У них даже и взять нечего было, — фыркнул Дургуз. — Жрать-то нечего, все мелкие, костлявые, точно не орки, а гоблины какие. Но драться умели, гады.
— Гоблины? — спросил я.
— Ага. Мелкие такие, на нас похожи. Только мелкие. По пещерам обычно прячутся, мы их тоже стукаем, — сказал брат.
— Говорить-то хоть умеют? — спросил я.
— По-нашему понимают, а говорить… Ну так, немного болтают, пищат чего-то там. Будто их кто слушает! — сказал Дургуз. — Их стукать надо!
Я не ответил, хотя и на этот счёт у меня было своё мнение. Я вообще был противником идеи стукать всех подряд, а особенно стукать тех, с кем потенциально можно наладить контакт. Если кто-то тебя понимает, то всегда лучше договориться. С гномами вот мы друг друга не понимали, и что-то мне подсказывало, что эльфийский язык мне тоже незнаком. Да и не будут они договариваться, мы для них просто чудовища, примитивные и уродливые. А с другими племенами орков или с теми же гоблинами, которые от нас мало чем отличаются, можно и поболтать. В Великом Прекрасном Мордоре Будущего все расы будут приносить пользу империи. Так или иначе. Даже светлые.
Мы прошли чуть дальше, ближе к утёсу. Как и говорил Дургуз, никого не осталось, хотя внутри я ожидал, что кто-нибудь непременно встретится. Выжившие, или прячущиеся, или кто-нибудь ещё. Нет, только обгорелые остовы орочьих чумов. Даже трупов не осталось, дикие звери всё давно растащили.
Сгоревшая и разрушенная деревня, так похожая на деревню Кривого Копья, производила гнетущее и неприятное впечатление. Немного мусора, немного костей, немного грязи. Стойкий запах гари, какой обычно бывает на пожарище, сладковатый запах разложения.
— Пойдём домой, брат, здесь нет ничего, — сказал Дургуз, которой, похоже, тоже чувствовал себя не в своей тарелке.
— Пойдём, пойдём, — согласился я. — Поищем сперва чего-нибудь.
Уходить с пустыми руками я не собирался. Настоящий орк всегда найдёт, что прихватить с собой.
Я прошёлся по мрачному пепелищу, чёрные камни и угли хрустели под ногами. Мы оба были настороже, Дургуз даже перехватил копьё половчее, чтобы в случае внезапного нападения сразу начать отбиваться. Если бы не мой приказ, он бы давно уже отсюда убрался, да и вообще не стал бы приближаться, но слово вождя — закон. И хоть братец изрядно трусил, что было заметно, он всё же шагал за мной с копьём в руках. Похвальное мужество для Дургуза.
— Нет здесь ничего, ни жратвы, ни оружия, всё тогда ещё забрали, — повторил он. — Пойдём.
— Ошибаешься, братец, — усмехнулся я.
На месте самого дальнего чума среди обугленных остатков я увидел несколько обсидиановых заготовок и широко улыбнулся. Похоже, здесь была хижина шамана, который в племени Чёрного Утёса был ещё и оружейником. Наверное, он единственный владел тайной обработки чёрного камня. Ну а мы пойдём другим путём.
Я поднял обсидиановую заготовку, обтёр от пепла и грязи, вулканическое стекло сверкнуло в руках. Из него я сделаю себе нож. Сначала ножи и хопеши, а потом пулемёты и космодром. Всё будет, но не сразу.
Разумеется, я собрал всё, что можно было унести, нагрузил Дургуза как ишака и сам похватал обсидиана столько, что едва не приседал под его тяжестью. Брат ворчал и ругался, но возражать всерьёз не смел, а после того как я заметил, что он тайком выбросил несколько заготовок, я заставил его вернуться и всё собрать. Пригодится всё, даже самые маленькие осколки. Не бегать же к Чёрному Утёсу всякий раз, когда мне понадобится кусок обсидиана, пусть лучше будет запас.
Я понимал, что обсидиан это не панацея и не вундерваффе, и та же гномья сталь, топор из которой висел у меня на поясе, гораздо крепче и лучше по всем параметрам, но всех трофейным оружием не обеспечишь. А с обсидианом я мог хотя бы минимально вооружить племя чем-то более острым и смертоносным. Проекты уже вертелись в голове, начиная от наконечников для копий и заканчивая теми ацтекскими дубинами, похожими на пиломечи космодесанта. Нужно только придумать, как вклеить обсидиановые лезвия в палку, но я предполагал, что у старика Гарула найдётся какой-нибудь подходящий состав. Где-то я читал, что ацтекский воин мог разрубить лошадь такой обсидиановой дубиной. А орки с их нечеловеческой силищей, наверное, смогут разрубать и всадника вместе с лошадью.
Поэтому мы тащили добытый обсидиан в деревню, где я планировал сразу же заняться его обработкой. Дефицит, слава орочьим богам, не грозил, Чёрный Утёс весь был из этого самого обсидиана, и его бы там хватило не то что на племя, хватило бы на целую орду.
Мы приблизились к деревне Кривого Копья, которая встретила нас запахом жареного мяса и привычным уже амбре орочьего пота и нечистот. С этим тоже придётся что-то делать, но потом.
Весь обсидиан мы занесли в мой шатёр и просто вывалили на пол. Кара, завидев чёрные блестящие заготовки, замерла в недоумении.
— Спасибо, Дургуз. Можешь идти, — произнёс я, когда брат вывалил весь обсидиан и устало вздохнул.
— Ага, — недовольно буркнул он.
— Это… Это же чёрный камень… — пробормотала Кара, стоило только Дургузу выйти.
— Да, — сказал я. — Он самый. Прямо оттуда.
— Но он же… Его… — орчиха не могла подобрать слов.
— Ага. Сделаю из него оружие, — сказал я.
— Но ведь… Только шаман… — промямлила она.
— Думаю, Гарул не откажется помочь, — произнёс я, сортируя заготовки по размеру.
— Нет, только наши
