моментально прощён за своё неподобающее, как член их клуба, поведение, и мне отпустили все «грехи». Вообще-то, можно было обойтись и без этого — ребята всё равно на конфликт не пошли бы, но я считал, что так будет правильнее.
Да и надо было видеть их лица, когда они увидели книги, которые достать так просто не получалось — бюджет клуба был ограничен и приходилось спорить о закупках до хрипоты, чтобы отстоять свою точку зрения. То же, что я выбрал, было не самым популярным даже в таком клубе и тем не менее ценители у них были. В частности это были глава клуба и его заместители.
Получается, сделал приятно людям и сам рассчитался с возможными долгами перед ними. Как-никак, они мне столько лет позволяли прикрываться своим клубом, чтобы меня никуда не втянули и не их вина, что выпускной год оказался для меня настолько загруженным. Тем более, именно здесь я нашёл несколько важных для меня книг о растениях, и в частности о чае, чтобы начать расширять свои познания и увеличивать, собственно говоря, мастерство. Его теперь признавали даже мастера додзё «Последнего приюта», а это что-то да значит.
А вот с клубом садоводов я уже несколько месяцев не пересекался. Та же Миру была слишком скромной девочкой, чтобы беспокоить меня часто, да и у неё тоже приближались дни контрольных. В целом, сейчас все, несмотря на год обучения, были погружены в уроки — никому не хотелось вылететь из такой престижной школы из-за того, что тебе не хватило пары баллов, чтобы пересечь минимальную планку. Тут были такие возможности для собственного развития, что за каждое освободившееся место бились сразу десяток претендентов.
Из-за всей этой нервозной обстановки вокруг я, наоборот, чувствовал себя легко. Мне-то не надо было так страдать над учебниками и всё из-за того, что в отличие от остальных, когда они ездили отдыхать с друзьями или просто тусовались вместе, я сидел за учебниками и проходил материал наперёд.
Мой довольный вид, правда, многих нервировал, так что я постарался как можно быстрее скрыть свои истинные эмоции и передвигаться по школе с не настолько довольной улыбкой.
Как-то само собой получилось, что я добрался до класса музыки. В такое время он был не особо популярен у учащихся. Всё же это не тот предмет, который необходимо обязательно сдавать, а из-за возросшей нагрузки по учёбе никаких фестивалей, где могли бы потребоваться музыкальные таланты, в ближайшее время не намечалось.
И тем не менее вход в класс не был закрыт, и любой желающий мог позаниматься со школьными инструментами. Тем более, над потолком висело несколько камер, которые бы показали, если бы кто-то вдруг решил испортить школьное имущество.
— Странно, действительно, никого, — тихо проговорил я, не увидев внутри даже учителя музыки, который тут, по идее, должен находиться. Но, видимо, женщина куда-то отошла — могло же быть свободное время у преподавателей между уроками.
Мои глаза тем временем зацепились за фортепиано. Не знаю почему, но руки так и зачесались на нём поиграть. Никогда не играл на подобном инструменте, даже несмотря на уроки у мастера Хоронара, который, как оказалось, был экспертом-виртуозом во многих направлениях. Оставалось только удивляться, как он всё это успевал, с учётом, что это было лишь побочное занятие от его истинного призвания — боевых искусств.
Так вот, на глаза мне попалось чёрного цвета фортепиано, которое стояло в углу музыкальной комнаты, и бороться с желанием на нём поиграть я попросту не хотел.
Плотно закрыв за собой зверь, чтобы вернуть звукоизоляцию в комнату, я направился к инструменту и осторожно сел на стул. Руки нежно пробежались по клавишам, а дальше я всего лишь отдался порыву.
* * *
Звукоизоляция музыкальной комнаты действительно была очень хорошей, но если звук она приглушала, то определённые вибрации всё равно проходили сквозь нее. Да и Адриан не знал, что в комнате как раз не было учителя из-за того, что она обнаружила, что дверь в музыкальную комнату перестала плотно закрываться, из-за чего они своими занятиями стали мешать ближайшим кабинетам.
Да, Адриан не мог знать об этом, поэтому играл так, будто его никто не услышит. Музыка, что рождалась в его разуме, была настолько захватывающей, что ему просто оставалось отдаться этому ощущению полёта на волнах музыки и позволить мелодии появится в мире.
Сначала мелодия была тихой и спокойной, но чем больше проходило секунд, тем более уверенно вели себя руки Адриана на клавишах музыкального инструмента. И тем более сильно звучала сама мелодия.
В ближайших к музыкальному классу учебных классах никого не было, но мелодия, создаваемая выпускником этого года, который раньше себя никак не проявлял как музыкальный талант, казалось, обладала собственной жизнь и распространялась куда дальше, чем вообще могла.
Может, в этом была мистическая энергия, о которой говорила парню его наставница мастер Торвар, а может, так было необходимо мирозданию, но мелодия, создаваемая Адрианом, проносилась по всей школе, и каждый учащийся невольно замирал, прислушиваясь к её течению.
Никто после не мог сказать, что именно он слышал, но все чувствовали, как их отпускает сжавшая разум пружина беспокойства. Казалось, мелодия говорила, что всё будет хорошо и все приложенные ранее усилия себя окупят — незачем загонять себя сверх того, что уже есть. Каждый находящийся в школе это место заслужил по праву, и даже клановые не могли сказать, что им давали послабление только из-за их происхождения.
Мелодия, выходящая из под рук Адриана, казалось, касалась каждого учащегося и помогала ему настроиться на новый бой с экзаменами. Бой, который они обязаны выиграть, поэтому не стоит загонять себя маршем на большой скорости, когда необходимо дать «войскам» отдохнуть перед решающим рывком.
В этой мелодии было ещё много оттенков, и очень многие услышали что-то важное для себя, но всё же, действительно, никто не мог потом вспомнить, что именно он слышал и на что это было похоже.
Когда же учительница музыки вошла в класс, то у фортепиано никого не было, лишь отголоски мелодии ещё распространялись по комнате, постепенно угасая и оставляя после себя печаль из-за того, что больше её не получится услышать.
К сожалению, все камеры, которые обеспечивали безопасность инвентаря в музыкальной комнате, на этот промежуток времени ничего показать не могли — по их записям выходило, что в комнате вообще никого не было до момента, пока внутрь не вошла учительница музыки.
Так в школе родилась ещё одна легенда о призраке музыканта, который играет для выпускников школы, чтобы приободрить их перед важными экзаменами. Даже то, что это больше не повторялось, нисколько не мешало появляться свидетелям, которые точно в очередной раз слышали эту мелодию и убедительно доказывали остальным, что так и было. С годами эта легенда ещё больше пополнилась подробностями, но об этом Адриан никогда не слышал.
* * *
Я спешил покинуть школу, так как только под конец исполнения произведения, возникшего в моей голове, понял, что она раздаётся как-то слишком громко для этого инструмента. Так что я поспешил покинуть помещение до того, как на мою игру пожалуются. Всё-таки одно дело — просто поиграть на инструменте, что в целом не возбранялось и совершенно иное — мешать остальным учащимся, особенно в такой напряжённый момент года.
Неприятностями мне это, конечно, вряд ли грозило бы, но осадочек остался бы. Особенно после того, как я уже и так выделился тем, что сдал значительное количество предметов впереди всех. Поэтому лучше подобного было избежать и оказаться как можно дальше от школы.
Ну а раз школу я покинул раньше запланированного, то можно было отправиться домой, чтобы навестить близких.
И всё же мои мысли невольно возвращались к той мелодии, которую я играл. Я точно не слышал ничего подобного ранее, да и на самих клавишных инструментах играть мне так уж часто не доводилось. И уж тем более, сидеть за старым фортепиано, которое вообще обладало каким-то собственным непередаваемым звучанием.
Всё это возвращало меня к осколку моей другой личности, которая появилась после тренировки с мастером Дорном. Ещё одно её проявление, когда я уже и думать забыл об этом? И если так, то всё это останется только на этом уровне или будет
