побледнел, но спорить не решился. Немного помялся для порядка, но поймав на себе строгий взгляд пацана, быстро сорвался с места.
— Нормально ты его закошмарил, — ухмыльнулся мужик. — Тачка далеко?
— В леске, за городом.
— Нормально так. Минут сорок ждать будем. Значит, говоришь, поймали ублюдка, да?
— Угу, — нехотя кивнул тот.
— А чё, где он вам попался-то?
— Неподалёку от крепости, в соседней деревне сидел, наблюдал.
— И как ты его там выцепил?
— У меня схрон неподалёку, — не моргнув глазом, Макс продолжил сочинять на ходу. — Вот прям такой же, как твой.
— А чё своим-то не стал рассказывать?
— Там Татарин на связи сидит, давний кореш Морзе. Ты ведь в курсе, что он у нас долгое время жил?
— Да ты не заводись, я же так, любопытства ради.
— Ты лучше скажи, сколько за топливо хочешь?
— Да за бесценок отдам, всё одно мне его отсюда тащить не на чем. Тридцать сребреников, хех. Пойдёт?
— Ложки вот две могу отдать, больше у меня нет ничего.
— Да и пёс с ними, для благого дела не жалко. Я пойду мужикам помогать, бензин вон в той бочке, лейте под пробку. И это, дверку апосля прикрой, лады?
— Хорошо, — кивнул в ответ пацан.
Мужик сгрёб с его руки обе ложки, сунул их в карман и побрёл в сторону крепости. А Макс некоторое время задумчиво смотрел ему вслед. Вначале он хотел поискать в округе какую-нибудь ёмкость, чтоб прихватить немного топлива с собой, но затем почему-то отказался от этой затеи. Может быть, последняя фраза мужика про благое дело так повлияла, а может, и совесть, которая вдруг уколола. Парень не знал, да и не хотел разбираться. Мужик оказался к ним добр и не заслужил к себе подлого отношения.
Да, парень его обманул, но ведь не во всём. Они на самом деле мчались в Коломну, да и о цели поездки он рассказал чистую правду. И после того, как мужик отнёсся к парню с полным доверием, как-то воровать у него не хотелось. Он и так им бензин практически даром отдал. В любом другом месте за литр просят минимум трёшку, а в некоторых и до пятёрки ценник доходит. А в тех ложках, ну сколько там, максимум грамм сорок. Немало, конечно, но всё равно неполная стоимость.
Клей подъехал минут через двадцать. Видимо, до машины он бежал. Его состояние сильно напрягало Макса, ввиду постоянной неадекватности в действиях. Неизвестно, чего ожидать от человека, который пребывает в постоянном стрессе и страхе. Но парень не психолог, а потому понятия не имеет, как ему помочь. Машина подлетела к сараю на бешеной скорости, едва успев оттормозиться. Клей с бешеными глазами сидел за рулём и опасливо озирался по сторонам.
— Ты так сам скорее убьёшься, — прокомментировал его выходку Макс. — Ладно сам, если мои пострадают, я тебе глаз ложкой выковырну.
— Извини, братуха, не могу… Как один остался, опять кошмарить начало.
— Ладно. Помоги, воронку нужно подержать.
— Ага, ща, — Клей выскочил из машины и трясущимися руками ухватился за воронку, которую заранее приготовил Макс.
— В бак её вставь!
— А, ёпта, точно, — ухмыльнулся тот и с противным скрипом открыл лючок.
Наконец, широкая воронка заняла своё законное место в горловине. Макс подошёл к бочке, примерился, присел и подхватил её на руки. Бензина в ней явно было чуточку больше, чем тридцать литров. Но перелить его каким-либо другим способом возможности не было. Да и сил парню вполне хватало, чтобы вот так, на руках, держать неудобную, объёмную тару.
Топливо периодически переливалось, не успевая стекать по тонкому носику воронки, отчего на земле образовалась уже приличная лужа. Видел бы это сейчас кто-нибудь ещё, непременно высказал бы за растрату ценного ресурса. Однако парень несильно заострял на этом внимание. Наконец, бак залили под пробку, закрутили на место крышку, закрыли лючок и можно было ехать дальше.
А погода и не думала радовать. Казалось, стало ещё холоднее, дождь так и лил унылыми, серыми соплями, но в салоне было тепло. Двигатель ещё не успел полностью остыть, да и короткая поездка снова подняла температуру охлаждающей жидкости. А потому печка приятно дула тёплым воздухом.
— Переодень майку, — не забыла проявить заботу мама с заднего дивана. — Простынешь ведь.
— Мам, ты ведь знаешь, что это невозможно.
— Да какая разница, неужели самому приятно в сыром сидеть? Переоденься, говорю!
— Ладно, — смирился пацан с навалившейся на голову гиперопекой.
Прожив почти полгода один, он от этого отвык. Научился сам за себя отвечать. Хотя, он всегда это умел, а потому излишняя забота его раздражала. Виду, конечно, он старался не показывать, чтобы не обижать мать, однако в душе часто матерился из-за подобных мелочей. Казалось бы, да какая разница — мокрая майка или нет, вреда она ему не причинит, а на теле высохнет быстрее. Теперь же будет преть в рюкзаке, куда её заботливо уложила мать, ещё и в пакет упаковала, чтобы другие вещи не намокли. К концу дня, если её не вывесить сушиться, вонять от неё будет, как от ссаной тряпки. И вот спрашивается, нафига все эти лишние телодвижения?
* * *
До Егорьевска дорога прошла совершенно спокойно. Даже Клей вёл себя более или менее адекватно. По крайней мере, не психовал и не разводил панику по каждому поводу. Примерно через час пути в сопровождении размеренной беседы ни о чём, он постепенно пришёл в норму и вернулся к прежнему состоянию. Вообще, человек он неплохой, раздолбай, конечно, ещё тот, но в спину не ударит. По крайней мере, Макс подобного за ним не замечал. Но общаться с ним тяжело. Маты сыплются через слово, да и сама манера оставляет желать лучшего. И всё же это гораздо лучше, чем когда он трясётся от каждого шороха.
Бензина в баке должно было хватить до конечной точки назначения, а потому в сам Егорьевск заезжать не стали. Так и продолжили ехать по прямой, пока не уткнулись в эстакаду. Точнее, до неё они не доехали, Клей остановил машину заранее и снова включил панику. Всё потому, что впереди отчётливо виднелась баррикада. Кто-то перегородил дорогу фурой и сделал это явно с какими-то намерениями. Хотя было вполне понятно, для чего. Ожидать от подобной ситуации
