На Новом Петербурге губернатора Нового Города встретили равнодушно: ну, захотели люди искать счастья на границе освоенных миров, так что ж? Попутного ветра, как говорится. Ни сетевые порталы, ни новостные сайты, ни бульварные листки не упомянули о приезде Решетникова. Поначалу тот огорчился. Однако, подумав, решил, что это к лучшему. Шумиха была ни к чему. На второй день по прилете, не добившись встречи ни с кем из совета директоров банка, Решетников сидел в одиночестве в гостинице и думал, а не напиться ли с горя, когда в номере появился Зазнобин с мужчиной лет сорока. Внешность мужчины была незапоминающаяся Светлые редеющие волосы, блеклые глаза, ничего не выражающее лицо.
— Вот, познакомься, — сказал Зазнобин, — это Константин Карлович Бергер. Мой м-м… добрый знакомый. И Одинцова тож… Расскажи ему, что у нас творится, может, он подскажет чего.
Решетников пожал плечами, заказал в номер коньяк и кофе и битых два часа жаловался Бергеру на беды, свалившиеся на Новый Город.
Константин Карлович оказался на редкость приятным собеседником: коньяк пил умеренно, слушал заинтересованно, в нужных местах улыбался и шутил, в необходимых — сокрушенно качал головой. Расстались они, когда за окном засинели сумерки, бутылка коньяка опустела и второй кофейник был давно выпит. Зазнобин пошел проводить гостя, а Решетников внезапно сообразил, что так и не узнал ничего о собеседнике. Более того, вроде бы Бергер и вопросов особо не задавал, а выложил ему губернатор все, что накипело на душе, и даже больше — то, о чем мечтал, соглашаясь лететь в новую систему. А именно: построить государство, в котором основополагающим законом стала бы возможность строить жизнь по своему разумению. Как сами решили. Не оглядываясь ни на кого. Чтобы вера — православная, чтобы семьи — крепкие, чтобы люди — счастливые. И чтобы государь знал, что есть такая земля, где люди откликнутся на его призыв по первому зову, а сколь далека она от империи Российской — не имеет значения.
— Господи боже, — пробормотал Решетников, — да он меня за блаженного принял.
С тем губернатор и лег спать, чтобы наутро вновь обивать пороги штаб-квартиры банка «Селиверстов и товарищи», улыбаться секретаршам и выслушивать вежливые отказы. К вечеру у него совсем опустились руки. Однако, когда они с Зазнобиным уже отужинали в гостиничном ресторане и возвернулись к себе, на пороге его номера неожиданно нарисовался курьер. Когда он ушел, Решетников недоуменно уставился на заполненный бланк пропуска в столь вожделенный, но еще так недавно совершенно недоступный персональный офис председателя правления банка.
— Ты чего-нибудь понимаешь? — повернулся он к Ивану.
Иван хмыкнул:
— А что тут понимать — считай, чудо. Так что не упусти шанс.
Приняли их с Иваном благожелательно, однако не сказали ни «нет», ни «да», а предложили подождать ответа.
Ответ пришел через сутки, и говорилось в нем, что Новый Город посетит, не позднее чем через месяц, председатель правления банка Игорь Андреевич Селиверстов. Решетников сорвался с места, и «Псковитянка» едва не сожгла двигатели, пройдя в форсированном режиме почти весь обратный путь до системы Орешек — к приезду банкира следовало подготовиться.
И вот Селиверстов прибыл на Новый Город.
Вышел он из церкви деловой и собранный и с ходу попросил изменить программу своего пребывания. Решетников хотел поводить его по строящимся объектам, может, свозить к морю, устроить встречи, однако осматривать и мотаться к морю, за тысячу двести километров, Селиверстов отказался. Он предложил позвать геологов и показать ему карты планеты, а также предоставить информацию по планетам системы с указанием сроков возможного освоения.
Уже под вечер в офисе губернатора состоялся серьезный разговор между банкиром, Решетниковым, Казанковым, Одинцовым и начальником геологической службы. Были также Зазнобин и несколько человек из тех, что присутствовали на вече.
— Ну, что, господа, — сказал Селиверстов, прихлебывая чай, — от ужина он отказался, и все присутствующие удовольствовались, как и он, бутербродами, — дела ваши хреновые. Уж простите, что я так вот, напрямик, высказываюсь. Народ вы подняли, высадили на новую землю, а что дальше делать, не продумали.
— Ну, что дела хреновые, мы и сами знаем, — буркнул Охлупков, — ты говори, Игорь Андреич, что, по твоему разумению, впереди у нас. Поможете?
Селиверстов крякнул, потер шею.
— Экие вы… Загодя думать надо было, мужики. Э-э… ладно, — банкир махнул рукой, — думаю, я смогу заинтересовать совет директоров. Крутиться, конечно, придется, как ужу под вилами. Тут ведь не просто взять вот так и деньги вам привезти. Следует открыть новые компании: горнорудные, транспортные, провести нормальную геологоразведку, потому что вот это, — Селиверстов ткнул пальцем в монитор на стене, где горели красным открытые месторождения металлов, нефти и минералов, — филькина грамота. Много ли толку, что просканировали вы с орбиты? А разведанные запасы? А способы добычи, а как вывозить, куда, на чем и кому продавать? Но! Перво-наперво требуется оборону наладить.
— А я что говорил? — воскликнул Одинцов.
— Да, оборону. Сейчас вас бери голыми руками. Повесят на орбите фрегат, и будет он долбить по вас, пока в леса не разбежитесь. Под это дело откроем вам кредит. Всю систему защитить пока не сможете, да и нужды нет, но Новый Город оборонить надо. В общем, выбирайте представителя, который со мной полетит. На месте все и решим. Большое дело вы тут начали, но все только начинается, мужики. С помощью Божьей осилим.
Решетников облегченно вздохнул. Дело чуть не испортил Казанков. Хлопнув Селиверстова по плечу, он обернулся к остальным:
— А что, мужики, подумаем, как отблагодарить гостя?
Банкир усмехнулся и окинул их ехидным взглядом. Все потупились, бросая сердитые взгляды на Казанкова. Вот ведь посадил в лужу, так уж посадил. И то правда, ну что они могли предложить одному из пяти самых богатых людей человечества. А слово-то сказано… Но Селиверстов сам пришел им на помощь:
— А вот Геннадий Павлович говорил, что рыбка в вашей речушке завелась. Плотва, там, ерш. Вот если рыбалку организуете назавтра, чтоб ушицы с дымком поесть, да под водочку, вот за это спасибо скажу.
— Да хочешь — сетью, хочешь — динамитом, хочешь — плотину поставим: ходи пешком да собирай ершей, — воскликнул Охлупков.
— Нет. На удочку чтобы, с поплавочком.
— Сделаем, Игорь Андреевич, — кивнул Решетников.
Рыбалка удалась. Хоть для того, чтобы наловить потребное для ухи количество рыбы, пришлось пройтись бреднем по холодной апрельской воде. Там берегу Смородины, решили, что представителем Нового Города в столице империи будет Емельян Казанков. Хотя бы на первых порах, поскольку уговорить его удалось, только пообещав, что командировка не затянется более чем на пару месяцев.
