— Пока будем просачиваться, ты выйди и присмотри.
— Понял.
Водитель стал выкручивать руль, чтобы по левой полосе обойти столкнувшиеся машины.
По асфальту были рассыпаны осколки фар и пластиковых бамперов. Они пощелкивали под колесами машин, медленно проезжавших между одним из пострадавших автомобилей и разделительным барьером.
Юргенсон настороженно следил за водителями столкнувшихся машин. Они стояли друг напротив друга и, эмоционально жестикулируя, обсуждали обстоятельства аварии. Когда Каррот вышел из джипа, они обратили на него внимание, но разговора не прекратили. Он постоял рядом, пока вся кавалькада миновала место аварии, затем вскочил в последний джип, и машины снова стали набирать привычную скорость.
— Ну так что там на месте? — повторил свой вопрос Юргенсон.
— На месте будут люди из агентства, но не совсем из агентства, а просто мой знакомый теперь работает под крышей агентства… Дюк Рыжий, вы должны его помнить.
— Да, я помню Дюка, — кивнул Юргенсон.
— С ним тридцать человек. И еще Джастин-Рыбак.
— А он еще жив?
— Жив, сэр, что ему сделается?
— Так говорили, что какая-то команда с севера приезжала свести с ним счеты. И вроде они его закопали, я так слышал.
— Я тоже слышал что-то подобное, но Джастин выкарабкался.
— Это хорошая новость, раньше он здорово нам помогал. Надеюсь, что он не изменился и не лег под всех этих Рутбергов.
— Не лег, сэр, я через свои концы в полиции проверял его. Он сам по себе. Стрижет какие-то крохи, но ему хватает.
Мимо проскочила полицейская машина и следом за ней «Скорая помощь». Юргенсон и начальник охраны невольно проводили их взглядами.
Дорога пошла в гору, вдоль разбросанных тут и там ферм, многие из которых давно превратились в туристические объекты. До Ринбурга оставалось километров двадцать.
— Как полетим, сэр?
— А что ты предлагаешь?
— Для начала пошлем заявку на вылет двух рейсов из аэропорта Дункан, а сами рванем с Пелео.
— Можно и с Пелео, а в Дункан зачем обращаться? Думаешь, Рутберг в это поверит?
— Поверит или не поверит, это его проблемы, сэр. Пусть подергается, нам это только на руку.
— Хорошо, бронируй два рейса через Дункан. Но из Пелео пойдет только второй борт, а нас пусть подхватят на моей полосе в Канинге.
— Сэр, в Канинге пилоты больше не сядут. В прошлый раз они говорили…
— Не хочу ничего слышать, Эдвин! Дай им сверху десять тысяч и покончим с этим.
Эдвин по телефону связался с аэропортом, а Юргенсон стал вспоминать эти странные разговоры в следственном управлении, куда его под совершенно надуманным предлогом привезли полицейские. А потом вдруг из ниоткуда нарисовался этот Арнисон…
Юргенсон достал его визитку, задумчиво повертел в руках и убрал обратно. С одной стороны, было бы интересно нанять эту старую ищейку, работы под крылом Юргенсона ему бы хватало, но что-то здесь было не так. Что-то не сходилось.
Эдвин что-то сказал.
— А? — переспросил Юргенсон.
— Все сделал, как вы сказали, сэр. Пилоты покочевряжились, я сказал «двенадцать», и они согласились. Сядут в Канинге без вопросов… Ничего, что я сам две штуки накинул?
— Нормально, — кивнул Юргенсон, обратив внимание, что они уже проскочили мимо городского пропускного пункта.
Ринбург был закрытым городом, и абы кого в него не пропускали. Только по приглашению.
Дорога поднялась на небольшое плато, здесь стоимость земли была выше, чем в остальной части городка. Потом потянулась частная дорога Юргенсона, промелькнуло озеро с лебедями, изящный мостик, и вскоре машины притормозили перед открывающимися воротами.
Юргенсон зевнул. В последнее время он не высыпался.
Вскоре кавалькада остановилась возле крыльца, Флетчер выскочил из машины первым и придержал для хозяина дверцу. Тот вышел и, заметив на крыльце дворецкого, спросил:
— Где Барбара?
— Была у себя в комнате, сэр, — ответил тот с поклоном.
— А где наш робот?
— В спортивном зале, сэр. На беговой дорожке.
— Ну, пусть бегает, — сказал Юргенсон, поднимаясь по ступеням. То, что жена сидит дома и не шляется где-то с этим красавчиком, его вполне устраивало. Может, зря он его купил?
Так и не найдя ответа на этот вопрос, он прошел через холл и стал подниматься по лестнице — пешком на третий этаж.
Разумеется, в доме имелись лифты, но Юргенсон заметил, что в последнее время стал набирать вес.
С небольшой одышкой он таки добрался до третьего этажа и уже поплелся к своему кабинету, когда вдруг раздался громкий хлопок, и переживший покушение Юргенсон бросился на пол, прикрыв голову руками.
Пролежав так секунд десять, он поднялся и решительно направился к комнате Тилли. Он не сомневался, что громкий звук донесся именно оттуда.
Резко рванув дверь, он застал свою дочь посреди комнаты с полотенцем в руках, а вся ее одежда, волосы и окружающее пространство, включая потолок, были залеплены какой-то розоватой жидкостью.
— Что здесь произошло?! — закричал Юргенсон, потрясая кулаками.
— Ничего, папа… — пожала плечами Тилли. — Просто неудачный эксперимент…
И она покосилась на развернутую оболочку рванувшего баллона.
— Как мне надоели твои эксперименты, Тилли! Когда уже кончатся эти каникулы?! — прокричал Юргенсон и, развернувшись, поспешил к кабинету.
— Папа! — позвала Тилли, выглядывая в коридор.
— Что?! — обернулся Юргенсон.
— Что у тебя с головой, в смысле на лбу?
Юргенсон шлепнул себя по лицу и только сейчас вспомнил, что лоб у него залеплен пластырем.
— Ах это… Это я просто упал. Споткнулся и упал, — ответил он и поспешил к себе.
Спустя час, кутаясь в банный халат, вымытая Тилли сидела за компьютером в гостевой комнате на втором этаже и рассказывала Плунжеру о своей неудаче.
«Моя ошибка заключалась в том, что я решил вскрыть баллон пилкой по железу. Тут-то он и рванул. Теперь вся комната в каких-то сладких соплях розового цвета, горничная там уже второй час изнемогает. Не уверен, что за сегодня закончит».
«У тебя есть горничная, Мститель? Значит, ты мажор?»
«Это папаша мой мажор, а я нормальный. Давай по делу».
«А чего по делу? Ты вообще о чем думал, когда пилил этот баллон под давлением? На что надеялся?»
«Распилить надеялся».
«А идея была? Зачем пилил?»
«Думал срезать горловину, не нарушая клапана, он на баллоне очень сложный — не разобрать. Потом собирался налить какой-нибудь дряни и склеить все суперклеющим прозрачным скотчем».
