— Утверждает, что был командиром охраны того берсера, с которым связались еретики.
— Берсера? — переспросил Максар. Скрытая повязкой половина его лица вновь горела огнем, а в глазницу, как в воронку, словно залили расплавленный металл, который по капле просачивался в мозг, наполняя голову жгучими пульсациями… но по неподвижной второй половине никто бы не догадался о муках, которые испытывает командер.
— Нет, конечно нет, — улыбнулся темник, прекрасно знающий, как ревностно относятся к этому титулу потомственные «беры». — Хозяин Лагойды был важной персоной здесь, но не берсером, я выразился неправильно. Скорее… торговцем? Да, можно сказать так. Торговец, а еще исследователь. К тому же богач, содержавший собственный отряд охраны. Теперь он мертв, погиб в том доме, возле которого я нашел тебя, когда на Териане еретики захватили наш мобильный ворсиб. Он, — Эйзикил повел рукой в сторону пленника, — был вместе со своим хозяином, а когда тот умер, присоединился к местным воинам. Тем, что спешно покинули здание.
— Значит, это воины не из охраны торговца?
— Нет, самостоятельная группа.
— Которая позже напала на Красный лагерь. Их целью была именно машина экстра-связи?
— Пленник утверждает, что да.
— Но для чего она им? Разве аборигены знают, как она работает?
— По его словам, с ними находится пеон по имени Явсен.
Темник очень внимательно смотрел на Максара, должно быть ожидая какого-то чувства, хотя бы тени, намека на эмоцию, — но не увидел ничего.
Хотя в тот момент, когда имя пеона достигло ушей, поврежденный глаз полыхнул такой свирепой болью, что командер едва не лишился сознания — чего, на памяти Максара, с ним не случалось еще ни разу. Явсен! Тот самый пеон из Красного лагеря, который его ранил. Осквернитель!
Когда командер заговорил, голос его был холодным и равнодушным:
— Значит, Явсен сбежал из Красного лагеря, присоединился к отряду земных воинов, рассказал про оставшуюся в лагере машину экстра-связи и уговорил выкрасть ее. Зачем?
Эйзикил молча смотрел на него.
— Потому что Явсен — агент терианских еретиков, — заключил Максар. — Мы знали, что среди пеонов есть их шпионы. И машина была украдена, потому что Явсен хочет связаться с Терианой. Итак, теперь он и руководство еретиков связались, обговорили положение дел… и что они предпримут дальше?
Чётки закачались в сухой тощей руке, красные «зрачки» внутри прозрачных камешков замигали в лучах утреннего солнца, проникающих под полог.
— Мы не знаем, — сказал темник. — Дальнейшие планы еретиков непонятны. Для чего им понадобился местный торговец, более-менее ясно. К примеру, люди торговца могли бы напасть на тех, кто по присланной нами схеме создавал купольный генератор, и помешать им. Таким образом еретики, по крайней мере, отдаляли вторжение в этот мир. Но чего они добиваются теперь?
— У них появился ворсиб, — напомнил Максар. — И они…
Тут пленник подался вперед, широко улыбнувшись, заговорил — подобострастно, но пытаясь соблюсти внешнее достоинство.
И при этом допустил ошибку, посмотрел прямо в лицо командера.
Максар тоже подался вперед. Только гораздо быстрее. Рука, покоящаяся на колене, сжалась в кулак. Костяшки врезались в переносицу землянина.
Тот откинулся к борту. Максар бросил повелительный взгляд на сидящих позади бойцов, и они вскочили, пригибаясь, чтобы не цепляться головами за навес. Схватили потерявшего сознание землянина, из сломанного носа которого хлестала кровь, стащили с лавки и положили у борта.
— На бок, — посоветовал Эйзикил. — Положите его на бок, иначе захлебнется.
Максар кивнул, бойцы перевернули пленника и снова сели.
Итак, осквернитель присоединился к отряду аборигенов. Теперь у Максара была еще одна, очень важная причина найти их. Снова положив руки на колени, командер продолжал:
— Через похищенный ворсиб терианцы смогут перебросить сюда своих бойцов.
— Возможности ворсиба не безграничны, — напомнил темник. — Для зарядки машину надо подключать к главному энерговоду Наргелиса, а у еретиков нет к нему доступа.
— Но на Териане они ведь где-то берут электричество.
— Работающих ветряков, которые просто бессмысленно вращаются на крышах брошенных домов, хватает в обеих частях города. Еретики могут подключаться к ним, и еще у них наверняка есть доступ к некоторым кабелям. От обычных городских кабелей можно запитать аккумуляторы машин экстра-связи, какие-то приборы, но для ворсиба, даже небольшого, мощности не хватит.
— И все равно они смогут доставить сюда какое-то количество бойцов. Раз уж пеон с землянами решился атаковать Красный лагерь, значит, ему обязательно надо было связаться с терианцами. Те пришлют своих людей, сколько смогут без подпитки аккумуляторов ворсиба, они и земляне объединятся… что дальше? Атакуют Центаврос и попытаются разрушить генератор. Я не вижу, что бы еще они могли сделать.
— Ты забыл, командер бер’Грон: с ними Омний.
Максар уставился на пленника, который слабо шевелился под лавкой. Кровь текла из его носа, почти не впитываясь в плотную кожу, устилавшую днище машины, расползаясь темной лужей.
Омний был самым умным, многознающим, талантливым среди пеонов, что служили Орде. И еще он был предателем. Чтобы заполучить его, еретики провели серьезную операцию, поставив под удар всю свою наргальскую сеть, потеряли больше трех десятков человек, когда отбивали Омния у варханов. С тех пор беглый пеон работал с еретиками, и прятали они его так тщательно, что разведка Орды до сих пор не обнаружила его подпольную лабораторию.
Омний знал многое и очень многое умел. Что он придумает в этой ситуации? Положение еретиков безвыходное, вся их борьба стала бессмысленной. Куколка уже доставлена на Землю, установлена, инициирована — всего через два-три местных дня она вырастет в Святую Машину, и тогда Бузбарос свернется в Кольцо.
— Так или иначе, нам надо быстрее прибыть к Центавросу, — заключил Максар. — Коста там, и он ожидал меня еще этой ночью.
— Вот про Косту бер’Маха я и хочу поговорить с тобой. — Эйзикил покосился на двух бойцов, на очнувшегося пленника, неловко ерзающего под лавкой, на спины водителя и капитана Сафона и продолжал совсем тихо: — Про него, про будущее клана Гронов и про твое личное будущее, Максар бер’Грон. А также про твою роль в Орде на ее Великом Пути. Но позже, когда вокруг не будет лишних ушей. Я еще не бывал в этом мире — как скоро мы достигнем Центавроса?
Максар уже собрался ответить, когда спереди донесся рокот, в который вплетался тонкий свистящий звук.
