— Если она сумеет изготовить это устройство, мы сможем раскрыть полный потенциал Великого Чтеца.
— Я тоже на это надеюсь, — сказала Зета.
Она провела золотой рукой по ледяной поверхности тела Максимала и уловила слабую вибрацию инфодисков, вертевшихся в его корпусе, словно в предвкушении познания сокровенных тайн Вселенной.
— Если она сумеет изготовить устройство Ультерима, можно будет улучшить мозг эмпата до такой степени, что он будет способен принимать информацию, запечатленную в эфире. Тогда мы будем знать все.
— Да… эмпат, — протянул Максимал. — Меня смущает необходимость прибегать к помощи псайкера. Если уж Далия Кифера обладает связью с эфиром, почему бы просто не использовать ее в качестве проводника?
Зета покачала головой:
— Продолжительный контакт с эфиром неизбежно ведет к гибели проводника. Псайкеров можно набрать сколько угодно, а Далия Кифера единственная в своем роде. Я не могу так расточительно использовать ценный источник.
Такой ответ, похоже, удовлетворил Максимала.
— Мы затеяли великое дело, — сказал он, — но, если о нем узнают, найдутся такие, кто захочет нас остановить.
— Значит, надо позаботиться о том, чтобы никто ничего не узнал.
— Конечно, — кивнул Максимал. — Но я уже заметил, что генерал-фабрикатор и его дружки проявляют повышенный интерес к твоей кузнице. Информация передается по воздуху, а блоки данных — все равно что трупы: сложно спрятать. Ты блестяще разбираешься в технологиях, но из-за открытой неприязни к Кельбор-Халу у тебя почти нет союзников. Постарайся не нажить новых врагов и не привлечь к себе нежелательного внимания. Это может нам дорого обойтись.
— Ты говоришь об уничтожении твоего реактора?
— И об этом тоже, — ответил Максимал, поглядывая на гололитическое изображение зала, где Далия раздавала задания своим товарищам по работе. — Принцепс Камул на Совете Фарсиды заявил о своей непричастности к нападению, и, как это ни странно, я ему верю.
— Вот как? Насколько мне известно, воины Мортис открыто призывают к вооруженному столкновению между группировками.
— Верно, и уничтожение моего реактора могло бы стать первым шагом к ослаблению их самого сильного противника, Легио Темпестус, поскольку те в большой степени зависят от работы реакторного комплекса.
— Магмагород покроет эту недостачу.
— То же самое я сказал принцепсу Кавалерио, — сообщил Максимал. — Но нам обоим известно, что это лишь временное решение. Мортис и Темпестус издавна враждуют между собой, и после уничтожения реактора наши союзники станут слабее.
— И почему же тогда ты поверил в непричастность Легио Мортис?
Максимал вздохнул — еще одно притворство, поскольку у него отсутствовали легкие, — и вокруг него расползлось облако белого тумана.
— Камул вел себя слишком уверенно. Он знал, что мы ничего не докажем, потому что доказывать нечего. Он мог участвовать в планировании атаки, но я уверен, что ни одна из машин Мортис не была задействована в нападении.
— Кто же это сделал?
— Я думаю, за нападением стоит Хром.
— Хром? Только потому, что ты его недолюбливаешь?
— Я его терпеть не могу, это правда, но есть и другие причины, — ответил Максимал, превосходно имитируя заговорщицкие модуляции в голосе. — Ходят слухи, что в его кузнице ведутся эксперименты по оснащению машин искусственным интеллектом.
— Слухи? Что это за слухи? Мне об этом ничего не известно.
— Как и многим другим, — сухо заметил Максимал. — Но от моих сборщиков информации мало что может укрыться. Прошел слушок, что Хром уже построил такую машину. И вроде бы она соответствует описанию, составленному наездником рыцаря, видевшим, как машина разрушала мой реактор.
Зета покачала головой:
— Если Хром действительно создал такую машину, было бы глупо с его стороны позволить ее уничтожить.
— Вполне вероятно, что она не уничтожена, — сказал Максимал. — Если машина скрылась в Пепельных пустынях, мы не отыщем ее и за сотни лет.
В голосе Максимала Зета уловила некоторое замешательство, словно ему были известны и другие факты, но он не решался о них рассказать.
— Есть что-то еще? — спросила она.
Максимал медленно кивнул:
— Возможно. Каждый раз, когда всплывают слухи об этой машине, им неизменно сопутствует одно имя… Каба.
Зета провела это имя через внутренние спирали памяти, но не обнаружила никаких ассоциаций.
Максимал, догадавшись о недостатке информации по потокам данных, наполнявших ее инфосферу, заговорил снова:
— Даже мне удалось отыскать в своих анналах только самое краткое упоминание о Кабе. Предположительно это был древний властитель Гипта, построивший пирамиду Завийят-эль-Арьян. Хотя в нескольких сохранившихся записях жрецов его имя превратилось в Хаба, что может означать либо династические проблемы, либо неспособность переписчика расшифровать полное имя в старинных рукописях.
— И к чему это все?
— Вопрос чисто академический, — признал Максимал. — Но вот что интересно: в тех же записях имеются намеки на то, что Хаба могло быть одним из имен царя Гора.
— Царь Гор? Кто это? — спросила Зета, зная, как Максимал любит демонстрировать свои обширные знания древнейшей истории.
— Цари Гипта частенько выбирали себе имена, символизирующие их абсолютную мирскую власть и божественную силу, лежащую в основе их правления. — (Зета услышала жужжание инфодисков и поняла, что Максимал запрашивает следующую порцию информации.) — Как правило, это имя высекалось на фасаде дворца рядом с изображением бога Гора, или, как стали произносить позже, Хоруса.
— «Бога» Хоруса?
— Да, это древнее имя, — подтвердил Максимал. — Это бог неба, солнца и, конечно, войны. Древние гиптяне очень любили воевать.
— И что же символизирует это имя Гора, или Хоруса? — невольно заинтересовалась Зета.
— Никто точно не знает, но можно предположить, что Каба был земным воплощением Гора, исполнителем его воли, если угодно.
— Так ты полагаешь, что эта машина, чем бы она ни была, создана для Хоруса Луперкаля?
— Такой вывод вполне логичен, особенно если учесть, что Хром пользуется благосклонностью генерал-фабрикатора, а к чьему голосу прислушивается Кельбор-Хал, всем давно известно.
— Я что-то слышала об этом, но не могу поверить, чтобы Кельбор-Хал ставил волю Воителя выше воли Императора.
— Не веришь? Я слышал, что в Солнечную систему с посланиями от Шестьдесят третьей экспедиционной флотилии недавно вернулся Регул. И первым портом стал Марс, а не Терра.
