должен был полностью раздробить ей всё туловище, но по ощущениям лишь сломал несколько рёбер! А сейчас она увернулась столь резво, будто и вовсе ничуть не пострадала от недавнего попадания!
«Я — твоя погибель!» — Юнона рванулась к Чарли, но он тут же скрылся в урагане.
«Трусливая бесхребетная псина! Даже с огромным молотом боишься схлестнуться с девочкой на восемь ступеней ниже! Ты мне противен, ничтожество!»
«Закрой пасть!» — взвизгнул юноша.
Юнона мгновенно обернулась на голос и пригнулась от очередного взмаха молотом, а затем яростно прописала обидчику коленом в живот, отправив того в полёт.
Девушка ринулась догнать его, но он снова скрылся, как пугливая мышь! Её ненависть к Чарли достигала всё новых высот. Она презирала таких двуличных ублюдков, как он! В отличие от Кёна, этот уродливый клоп жалок и труслив! Тошнит!
Через некоторое время Юнона ловко отразила еще один коварный удар в спину…
«К-как… Да как ты это делаешь?!» — пролепетал Романов, и вдруг всё понял — плотность урагана сократилась более чем в два раза, поэтому она видит или ощущает его приближение заблаговременно!
Юнона крепко сжала сияющий электричеством кулак. — «Боишься меня? И правильно делаешь, паскуда!» — она выкинула руку вперед, выпустив поток воды и эфира.
Чарли ударил по струе молотом, отклонив её ветром, и с утробным рёвом бросился в бой. Он уповал на то, что сможет попасть по этой юркой суке, потому что она ранена, а у него преимущество в длине оружия. Пора вырывать победу!
Как выяснилось спустя пару тройку ударов, дрянь уклоняется если не лучше, то так же, как и раньше, и всё это, в отличие от парня, голыми руками! — {Мать его, что за брее-е-е-ед?! Она вообще челове-е-ек!?} — лицо Романова посерело от волнения и… страха? Нет! На кону стоит его честь, репутация и отношения с патриархом! Нельзя сдаваться!
Юнона сражалась с ублюдком, концентрируясь на парировании и отступлении, заодно запуская в него струи электрической воды, вынуждая противника постоянно расходовать энергию.
Спустя пару минут этой своеобразной битвы на выносливость движения Романова начали заметно замедляться.
Девушка моментально это заметила. — {Кончился!} — она смело и дьявольски быстро ударила кулаком по летящему навстречу молоту, отбросив тот в сторону…
В тот же момент Чарли закричал. — «СДА…»
Не успел он изречь «сдаюсь», как Юнона схватила его за горло и приподняла на вытянутой руке, как нашкодившую псину. Глаза парня выпучились от ужаса. Он беспомощно барахтался в конвульсиях от вливаемого в беззащитное тело электричества.
Песчаный ураган мгновенно развеялся, а составляющий его песок толстым слоем засыпал арену. Зловещая сухая аура полностью исчезла.
Зрители наконец-то разглядели происходящее, сокрытое от них до этого песчаным вихрем… Они увидели Юнону, походящую своим гордым и решительным, хоть и несколько потрепанным, видом на деву войны из старых сказок. Она подвесила мертвенно-бледного фаворита Романовых за шею, словно хищная лиса, поймавшая добычу.
У многих на трибунах перехватило дыхание, некоторые даже пораскрывали рты от удивления. Почти никто не ожидал увидеть подобную картину.
Юнона от души вбила Чарли в землю, жестко сдавив его горло, чтобы он не смог произнести заветное «сдаюсь». — «Настало время закрывать долги!» — почти нежно зазвенел ангельский голосок здорово рассерженной садистки. Она крепко сжала маленький кулачок. — «Это тебе за то, что пытался оскорбить Стоунов!» — сокрушительный удар пришёлся Романову в солнечное сплетение. — «Это за то, что строил из себя невесть кого передо мной!» — следующий удар прилетел ему в челюсть. — «Это за то, что называл меня малявкой!» — на этот раз смачно хрустнул нос проигравшего…
Экзекуция с перечислением грехов несчастного продолжалась с полминуты. Пронзительные звуки избиваемой плоти и трескающихся костей вызывали тошноту. Юнона выбила из Романова всё дерьмо, как и желала изначально.
Судья бы уже объявил девушку победителем, но формально не имел права, потому что противник в сознании, может сказать «сдаюсь».
Теперь лицо Чарли напоминало первоклассную отбивную: рожа вздутая, глаза заплыли под пухлыми, больше напоминающими шишки, фингалами, зубы отсутствовали либо остались лишь их осколки, нос впал куда-то внутрь… Вся это шедевральное творение талантливого палача было щедро сдобрено брызгами и подтеками слюны и крови.
Романов испытывал животный страх перед этой девушкой с ангельски очаровательной внешностью. Он боялся её хуже смерти! Если бы было возможно отмотать время вспять, то он ни за какие пряники не стал бы с ней связываться!
Юнона встала в полный рост и зловеще улыбнулась. В её руке вспыхнула яркая пульсирующая мощью сфера. Сама смерть нависла над Романовым.
Некогда красивый парень содрогнулся, как рыба на сковороде, из его искореженного рта выходило лишь жалкое мычание и влажное бульканье, видимо, подобие мольбы о пощаде. Он не видел, но слышал и чувствовал приближающуюся опасность.
Чарли дрожащей рукой поднял большой палец.
Юнона недовольно протянула. — «О-о-о, ты решил меня похвалить за хороший бой? Очень мило с твоей стороны… Особенно учитывая, что недавно ты чуть не размазал мою голову тем огромным молотком! Сдохни!»
Девушка, ни секунды не колеблясь, легким движением руки взорвала голову Чарли своей техникой. Его мозги разлетелись по всей арене. Вылетевшие глазные яблоки лопнули, ударившись о защитный барьер. Вот так бесславно пал великий по меркам Романовых гений. Долго потом еще судачили о том, что стало главной причиной его поражения. Неосмотрительность и глупость? Излишняя самоуверенность? Нет, всё не то. Он просто перешел дорогу Юноне. А это, как позже всем стало известно, ничем хорошим не заканчивается.
Долгий и изматывающий бой, наконец, завершился.
Вся арена пребывала в глубочайшем изумлении, а семейство Романовых в трауре. Многие рыдали, скорбя, другие сжимали кулаки и скрипели зубами, ненавидя Юнону, желая высказать ей всё, что думают о её поступке, но не смели, потому что сердцем знали, что Чарли сражался в полную силу, хотя и до последнего отказывался признать правду. Особенно обескураживает молот, использованный против безоружной девушки. Даже если они начнут возмущаться и попытаются привлечь её к ответственности, все остальные граждане встанут на сторону победителя, что свойственно любому человеку…
Ноги и руки Юноны налились свинцом. Она смыла водой выделения покойника с рук и устало поплелась к платформе Стоунов. Ей очень хотелось покупаться в лучах славы да помахать людям с радостной улыбкой на лице, но тот удар в рёбра вовсе не прошёл бесследно…
Как только Чарли умер, созданный им песок, покрывающий арену толстым слоем, довольно быстро исчез. Тот, который забился Юноне в ботинки и волосы, попавший под кофту, штаны и даже в
