Клэйн ответил:
— Боги требуют абсолютной покорности.
Чиннар воскликнул в ярости:
— Вы глупец! Я предлагаю вам Солнечную систему! Неужели это чудовище в ящике никак не повлияло на ваши намерения?
— Повлияло.
— Но тогда…
— Я не верю в объединенное руководство.
Пауза. Потом Чиннар промолвил:
— Вы далеко зашли. Раньше вы использовали атомную энергию, чтобы спастись.
— Да, я далеко зашел, — согласился Клэйн.
Чиннар взглянул на существо в ящике.
— Подлинная опасность для Линна здесь… Обещаете ли вы стать лордом — правителем?
— Я ничего не обещаю.
Они взглянули друг на друга, два человека, понимающие друг друга. Тишину нарушил Чиннар.
— Я сдаюсь, — сказал он со вздохом. — Сдаюсь вам, одному, со всеми своими силами в надежде, что у вас хватит храбрости и здравого смысла не уклониться от ваших новых обязанностей как защитника Солнечной системы… эту роль, — угрюмо закончил он, — я предназначал себе.
В хорошо охраняемой комнате в отдаленном пригороде Линна сгусток энергии равномерно двигался взад и вперед. По всей Солнечной системе не было ничего подобного этому сгустку. Он выглядел маленьким, но то был обман человеческих чувств. Книги, описывавшие его, и люди, написавшие их, знали лишь часть ого тайны.
Они знали, что внутри микровселенной пульсируют многообразные отрицательные силы. Они реагировали на космические лучи и атомную энергию, как ненасытная губка. Никакая субмолекулярная энергия, высвобожденная в присутствии сгустка, не могла уйти от него.
Лишь одна слабость была в сгустке, и люди ухватились за нее. Сгусток имитировал мысль. Так казалось.
Наблюдая за этим удивительным феноменом, Клэйн, как и древние мудрецы до него, задавал вопрос: означает ли это, что человек контролирует вселенную, или же вселенная контролирует человека?
Смысл непонятен.
Смысл непонятен.
Имя невоспроизводимо.
Имя невоспроизводимо.
Имя невоспроизводимо.