Мы согласно кивнули.
— Тогда вперёд, не будем терять времени!
Все по очереди вышли на двор.
Снег больше не валил, а солнце уже поднялось над горизонтом, хотя его практически и не было видно за облаками, застелившими всё небо. Но даже этого света было достаточно, чтобы отражаясь от белоснежного снега, он слепил глаза, заставляя жмуриться и прикрываться ладонью.
После умеренного света в избе, этот свет был просто невыносим.
— Теперь не помешали бы солнцезащитные очки, — морщась от яркого света, произнёс Валера. — Зимой я всегда ездил на машине в специальных очках. Жаль, с собой не взял.
— Вам-то ещё ничего, а представьте, каково мне смотреть в оптику при таком свете, — возразил я.
— Ничего, привыкнете, — смело шагая по сугробам и осматриваясь по сторонам, сказал полковник. — Наши деды и не в таких условиях воевали и побеждали — и ничего, а мы что же, слабее? Давайте, вытаскивайте ящик с припасами. Женя и Валера, повезёте первыми, вы замыкающие. Мы с Игорем впереди, остальные по центру.
Стараясь поскорее привыкнуть к яркому свету, мы выстроились в колонну и с полковником во главе, устремились в путь.
Вокруг всё было укрыто снегом. Деревья, сосны и ели, припорошенные мокроватым снегом, создавали вокруг очаровывающую чистотой и изяществом красоту природы, а ровное полотно снега добавляло невинности этому девственному пейзажу. И как-то само собой забывалось всё, что мы видели вчера и мир представлялся совершенно в ином, радующем глаз, свете.
К дороге, ведущей из части, выходить не стали, опасаясь возможного появления врага, который без труда мог вычислить нас по следам. Поэтому, как и ранее, выбирали самый труднопроходимый путь среди деревьев и кустарников, постоянно осматриваясь по сторонам. Морозный воздух был прозрачен, отчего окружающая местность просматривалась далеко, даже невооружённым глазом.
Шли не спеша, так, как позволяла дорога с соблюдением всех мер предосторожности, обходя открытые участки и возвышенности. Конечно, скорость передвижения при этом значительно падала, но все понимали, что с приближением к городу, мы должны передвигаться как можно более неприметно и осторожно, так как появление врага вблизи с каждым часом становилось всё более вероятным.
К полудню мы уже у границы города. Издалека начали вырисовываться отдельные здания, по-видимому, склады и водонапорные башни с примыкающими к ним небольшими пристройками. Эти здания были целы.
Полковник остановился у группы высоких сосен, всматриваясь в бинокль на виднеющиеся вдалеке строения.
— Похоже, взрывная волна не достала до этих мест, — произнёс он, отнимая бинокль от лица. — Возможно, сила взрыва была незначительна или бомба взорвалась у противоположной окраины города, — предположил он.
— Значит, радиация нам не грозит, — вставил Ваня.
— Думаю, уже нет. Здесь точно. Снег уменьшил площадь распространения радиоактивных веществ, и уровень радиации падает с каждым часом.
— А разве после атомного взрыва осадки не радиоактивны? — вдруг спросил Валера.
— Да, но лишь те, что выпали с пеплом, поднявшимся в воздух при взрыве. Обычно, они выпадают минут через 20 после взрыва. А этот снег чистый, следовательно, он не опасен. Но не стоит расслабляться: под ним вполне вероятно лежит радиоактивная пыль, так что не вздумайте брать в рот тёмный снег — одна радиоактивная песчинка, попавшая внутрь организма, может смертельно вас отравить…
Внезапно полковник развернулся, всматриваясь вдаль, туда, где осталась разрушенная военная часть, словно увидел там что-то настораживающее. Мы повернулись туда, но ничего не увидели.
— Слышите? — спросил Сбруев.
— Что? — растерянно пожали плечами мы.
Но скоро и мы уловили еле различимый рокот, быстро нарастающий с каждой секундой.
— Вертолёт! Быстро на землю! Оружие спрятать! — крикнул полковник, плюхнувшись в сугроб прямо на месте.
Я занял позицию возле него, на всякий случай, держа замаскированную винтовку наготове. Другие легли за снег, спрятав оружие под себя.
— Головы не поднимать! — обернулся он и накрыл голову капюшоном. — Замрите!
Я опустил на лицо свою маску — только через неё можно было наблюдать, оставаясь незаметным. И, букваль-но через несколько секунд, из-за дальних деревьев на полной скорости «вынырнул» вертолёт достаточно крупных размеров, с большой кабиной, остеклённой множеством стёкол. Правда, оружия на нём я не заметил. Ревущий мощным турбинным двигателем вертолёт быстро пронёсся над нами на высоте пятнадцати — двадцати метров, поднимая снежный вихрь под собой, и полетел дальше, как раз в направлении центра города.
Мои товарищи поджали головы под себя, прячась от снежной бури, но мне в маске всё было ни почём и я продолжал следить за вертолётом. Я всмотрелся ему в след и различил надпись на брюхе с латинской буквой впереди: U54. Что значило только одно: это был не наш вертолёт.
Вертолёт улетел дальше, а мы начали подниматься, отряхиваясь от налипшего снега.
— Это иностранный вертолёт. Я видел маркировку: U54, - сказал я, сворачивая маску.
— Значит, враг, — сделал вывод Вячеслав Михайлович.
— Но без вооружения. Странно, не правда ли?
— Нет, это разведчик, — сделал вывод полковник. — Осматривает территорию, измеряет уровень радиации. В общем, готовит плацдарм для выдвижения основных войск.
— Вот чёрт! Нужно было его сбить, пока была возможность! Жалко не использовали удобную позицию, — упрекал себя рядовой Василин.
— И хорошо, что не сбили!
— Это почему же? — не понял тот.
— Представь, какую облаву они учинили бы, если б ты промахнулся. Ну а если бы попал, то кто знает: может, накрыли бы нас ещё одной атомной бомбой. Им, кажется, это не сложно. Проснись, рядовой, в нашей ситуации единственный козырь — это внезапность и скрытность. Пока о нас никто не знает — мы живы и способны на действия, но если узнают, тогда нам останется только бежать отсюда, поджав хвосты.
— Слушай, что полковник говорит, и не возникай, — упрекнул солдата Вячеслав Михайлович. — Если бы не он, нас всех бы уже в живых не было!
Рядовой слегка притих, виновато опустив глаза:
— Извините, я лишь хотел отомстить.
— Месть не лучший напарник. Месть лишает бдительности и затмевает рассудок, что недопустимо для скрытных действий. Желание мстить хорошо лишь в атаке, когда бежишь не вражеский окоп — тогда не боишься ни пули, ни смерти. Ну а во всех остальных случаях держи её в кулаке, — наглядно сжал кулак командир перед собой, показав его солдату. — Это касается всех, — окинул он нас взглядом. — Ладно, хватит разговоров, идём дальше! Будем надеяться, вертолёт нас не заметил.
