— Падай на стул и рубай по-быстрому, — Сказал Тяжин подошедшему сыну, — Извиняй, хлопец, чайку у нас нема.
— Обойдусь, — недовольно буркнул в ответ Данила.
Молча перекусив с сыном, Китяж начал собираться наверх. В рюкзак был положен маленький ломик, моток капроновой ленты, отвертка, стамеска, молоток. Также, Китяж снял с игрушечной СВД прицел. «Сойдет за монокль». В «золотой кладовой» он взял противогаз и привинтил к нему фильтр, не забыв взять коробочку с «незапотевайками», для стекол и одну аптечку.
Накинув рюкзак на плечи, он протянул «ТТ» сыну.
— Знаешь, как пользоваться?
— Разберусь по ходу, — Данила уверенно взял пистолет и, прикинув его вес на ладони, заткнул за пояс.
— А теперь, запоминай. Когда я закрою дверь, ты возьмешь кусок арматуры, там где мы нашли старый движок, и подопрешь им дверь. Когда я вернусь, стукну в дверь вот так, — Китяж стукнул по столу два раза, затем один, и снова два, — Понял?
Данила кивнул.
— Ну, если понял, повтори, — Данила повторил и Тяжин продолжил, — Если я не приду к 19:00, ты собираешь спортивную сумку, и идешь к бабушек с дедушкой в Покровку. Подумай хорошенько, сколько сможешь унести, потому, что путь будет не близкий и тебе предстоит пройти около десяти километров. Обязательно возьмешь с собой фонарь. Время будешь отслеживать по своему мобильнику, — Китяж старался не упустить ни одной мелочи, — Держись подальше от людей и машин. Увидел движение — сразу в кусты или в канаву и не шевелись. Так, дальше. Пока ты сидишь здесь, сюда могут прийти гости. Как только услышишь шум, отойди к элеватору и слушай. Я простучу громко, ты должен услышать. Если начнут ломать дверь, делаешь в сторону нее два выстрела и уходишь в левую от элеватора комнату. Это — тепловой коллектор, дальше уходи по трубам. Трубы выведут тебя к ближайшему люку. Через него ты вылезешь наверх, и прямиком к бабушке, понял?
Даня, опять утвердительно кивнул. Китяж взял сына за плечи, и посмотрев ему в глаза крепко обнял.
— И помни, сынок. Что бы не случилось, я всегда буду любить тебя. И всегда приду к тебе на помощь. — Сказав это, Китяж переоделся. Надел тельняшку, на нее накидку — «Березка» с капюшоном, рюкзак. И взяв противогаз пошел к двери. У двери он ещё раз посмотрел на сына.
— Ты… это… — Даня посмотрел на отца с некоторой неуверенностью, — поосторожней там.
— Не сцы, лягуха, болото будет нашим!
И Тяжин вышел за дверь.
* * *
Лестницу наверх накрыло сэндвич — панелью, из которой и был построен кабак. Сквозь щель, между фундаментом и, рухнувшей на лестницу, стенкой пробивался свет и Китяж, аккуратно, чтобы не шуметь, подошел, а точнее последние метры, подполз к этой щели. За спиной раздался глухой стук. Даня сделал все как просил отец, закрыл дверь на кусок арматуры. «Молодец. Старается парень,» улыбнувшись, подумал Китяж и прильнул к щели. Часы начали пищать чуть по чаще, однако уровень все равно был приемлемым. Вот когда они запищат непрерывно, тогда можно заказывать «деревянный сарафан». Тяжин начал осматриваться и прислушиваться.
Первое, что он увидел — здание школы. Раньше в ней учились начальные классы шестьдесят четвертой школы. Сюда ходил и Данила. И Илья должен был через пятнадцать дней пойти сюда в первый класс. Раньше. до удара, это было высокое, трехэтажное здание, сталинской постройки, с высоченными потолками. Сейчас… То что предстало перед глазами Кирилла, вряд ли напоминало школу.
Черное здание без верхнего этажа глядело на него пустотой дымящихся оконных проёмов. Перекрытий не было. Точнее они грудой строительного мусора тлели на первом этаже. Дальше Тяжин увидел вековой дуб, который лежал на боку, абсолютно голый, как огромный кальмар, взметнувший свои щупальца — корни куда-то в небо. На корнях повис кусок стенки кабака. А ещё в корнях Китяж разглядел, какой-то шкаф. «Интересно. Как он уцелел. Тут стены сносит, а уж какой-то шкафчик вообще должно разметать в щепки. Ладно, Сейчас подойдем по ближе и посмотрим на это чудо природы.» Подумал Кирилл и глянул на часы. 8:52. Хорошенько прислушавшись, и убедившись, что посторонних шумов, кроме потрескивающего, где-то недалеко, огня, нет, Китяж осторожно, упершись ладонями в рухнувшую стенку, а спиной в лестницу, попытался сдвинуть сэндвич — панель. Стенка была не очень тяжелой, около ста килограмм, по этому Тяжину удалось, с первого раза, расширить щель до тридцати сантиметров в ширину и около метра в длину. Правда, наверху что-то грохнулось и Китяж остановился. Внизу, за дверью, раздался легкий шорох. Тяжин тихонько спустился к двери и вполголоса, сказал:
— Сынок, это я. Все в порядке. Я пытаюсь открыть проход наружу.
— Я понял, папочка, — послышался из-за двери голос Данилы.
Китяж вернулся к проделанной щели и попытался расширить её дальше, но панель явно во что-то уперлась и двигаться дальше не хотела. «Не хочешь по-плохому — по-хорошему будет хуже», подумал Тяжин и скинув рюкзак, достал из него маленький ломик, загнутый с одной стороны под фомку. Взяв в руки ломик, Китяж начал выламывать из кладки нулевого цикла кирпичи, периодически останавливаясь, чтобы прислушаться, не привлек — ли он кого-нибудь своим шумом. Отбитые от кладки кирпичи, он складывал здесь же, на лестнице. Работа шла туго, Китяжу было не развернуться, однако через пятнадцать минут лаз был уже достаточно широким для того, чтобы Тяжин, без рюкзака пролез наружу. Китяж снял рюкзак и полез в новый мир…
Протиснувшись, как червяк в узкий лаз и, подтянувшись на руках, Тяжин сел на край разобранной стены и огляделся, на этот раз полностью. И только оглядевшись, понял, во что превратился его Павловск. Его маленький, уютный Павловск. От дома, стоящего на против кафе «Лето», осталось только два этажа, дальше торцом стояла трехэтажка в которой располагался книжный магазин. Из дверей магазина шел чёрный дым. Да и саму трехэтажку изрядно потрепало. У неё тоже не было верхнего этажа, он грудой битого кирпича, пронёсся по кабаку, уничтожив его. Ещё правее, через дорогу, напротив книжного стояла, теперь уже одноэтажная, сталинская трехэтажка. Ещё правее — Хрущевка, от которой осталось два с половиной этажа, а дальше — стадион. Устояли только маленькие деревца, которые были полностью голые, как будто на дворе была поздняя осень. И огромное количества битого кирпича, кровельного железа, сгоревших остовов машин и прочего мусора со стороны Питера, а километрах в трех, на юг, в сторону области виднелась огромный бруствер из деревьев, сгоревших машин и прочего не пойми чего. И тянулся этот бруствер, сколько хватало глаз. Пару раз там что-то очень серьёзно грохнуло. Возможно, эвакуационные службы МЧС пробивали проход для техники… Апокалипсис, мать его… Ударная волна накрыла Павловск, уже растеряв свою силу и, всё равно, изрядно здесь нашкодила.
