– Перспектива и впрямь необычная, – согласился Янагита.
– А что касается меня, то я пацифистка.
Янагита быстро заморгал.
Брувер расстреляла последние три патрона второй обоймы.
– Я противница использования насилия, хотя достаточно хорошо знаю историю, чтобы понимать его необходимость в некоторых случаях.
Янагита не сразу нашелся, что сказать.
– Но разве вы только что не говорили, что в основе деятельности любого правительства лежит принуждение?
– Говорила, и так оно и есть. У Рауля и у меня много достоинств, но постоянство к ним не принадлежит.
– А вам с вашими убеждениями не кажется затруднительным быть женой военного? – осведомился сбитый с толку Янагита.
Брувер загадочно улыбнулась.
– Это дает Раулю небольшое моральное преимущество. Я готова умереть за принципы, в которые верю, а Рауль готов не только умереть, но и убивать. Он солдат, который не любит войну, а я политикан, который не любит политику.
Янагита сложил руки молитвенным жестом и низко поклонился.
– Могу я взять вашу мишень? Она послужит для меня подарком на память.
Брувер кивнула. «Очаровательно», – подумала она, наблюдая за Янагитой. Слегка дрожащей рукой она подобрала обойму, которую уронила на пол.
– Я должен упомянуть о еще одном деле, – вспомнил Янагита, вернувшись с мишенью в кармане. – Когда я говорил с адмиралом Хории, он выразил определенное беспокойство по поводу земельного налога.
– Нет.
– Нет? – озадаченно переспросил Янагита.
До мятежа «ЮСС» владела большей частью зейд-африканских земель; права на остальные пребывали в хаотичном состоянии. Юристы, специально нанятые компанией, еще сильнее запутывали дела, принимая взятки у обеих сторон в каждом процессе.
После подготовки земельного кадастра, подтверждающего права большинства землевладельцев, Бейерс обложил умеренным налогом возделанные земли и крайне высоким – невозделанные. Таким образом многие алчные земельные бароны и «ЮСС» оказались заживо съеденными налогами. Впрочем, сочувствия к ним не испытывал никто.
Налог поощрял возвращение правительству земель в природном состоянии и интенсивное развитие небольших участков. С помощью университета землевладельцы огораживали свои плантации, засевали их различными культурами и тщательно удобряли, по очереди выпасая стада между участками. Налог поставил «ЮСС», как крупнейшего земельного магната планеты, в крайне невыгодное положение.
Брувер устремила на Янагиту ледяной взгляд своих зеленых глаз.
– Хеэр Мацудаира приходил вчера к президенту Бейерсу. Говоря без обиняков, он потребовал отмены налога, и вы намекаете, что мы должны ему уступить. Ответ – нет.
– Я не осмеливаюсь говорить за адмирала Хории, но если людям удается достичь соглашения по небольшим проблемам, это идет на пользу решительно всем.
Брувер улыбнулась плотно сжатыми губами.
– Я совсем недавно говорила вам, что мои требования абсолютно непомерны. Земельный налог – вовсе не небольшая проблема, но даже если бы она была таковой, слышали вы когда-нибудь о гвозде Гохи?
– О гвозде Гохи? Нет, не слышал.
– Это исламский фольклор. Мой муж слышал эту историю на острове Калимантан. Однажды человек по имени Гоха продал свой дом, но попросил покупателя разрешения пользоваться гвоздем в стене. Это казалось такой мелочью, что новый владелец согласился. С тех пор Гоха каждый день вешал на гвоздь что-нибудь новое – корзину, куртку, трость – пока дом не стал выглядеть так, будто Гоха все еще живет в нем.
Она в упор посмотрела на Янагиту.
– Задача хеэра Мацудаиры – воскресить гегемонию «Юнайтед-Стил стандард» на всей планете. Он поступил достаточно глупо, немедленно раструбив об этом на каждом углу, но мы в любом случае ожидали от него нечто подобное. Он наверняка намерен использовать любую нашу уступку, которую мы ему пообещаем, как основу для дальнейших требований, и я уверена, что адмирал Хории прекрасно это понимает. По этой причине мы ничего не станем ему обещать.
– Это может привести к неприятным последствиям, – печально пробормотал Янагита.
– Мы понимаем, что адмирал Хории может решить распустить наше правительство. Но это ничего не изменит. – Она закрыла глаза. – Когда вы будете передавать адмиралу наш разговор, капитан, пожалуйста, объясните ему, что я в высшей степени упряма, как и во многих отношениях вся наша планета. Если он этого не поймет, то рискует сделать серьезные ошибки. Можете добавить, что я очень хорошо стреляю – для женщины.
– Не то чтобы японцы считали ваш пол стоящим на более низкой ступени, – смущенно признался Янагита, – но у нас женщины редко достигают столь высокого общественного положения.
Брувер оставила без внимания это немного непоследовательное замечание. Она поставила разряженный пистолет на предохранитель и спрятала его в кобуру.
– Между прочим, я стреляю куда лучше, чем мой муж. Он скажет вам, что причиной тому лучшие, чем у него, глазомер и координация, но правда состоит в том, что Рауль предпочитает более разрушительное оружие. Кстати, у Рауля есть основания полагать, что АДС попытается убить адмирала Хории. Он говорил мне, что именно так бы поступил на их месте. До сих пор ему не удалось убедить полковника Суми принять меры предосторожности. Я бы попросила вас сообщить о его страхах адмиралу.
Янагита удалился с поклоном и вскоре уже докладывал о состоявшемся разговоре адмиралу Хории, который слушал закрыв глаза.
– Она тверда в своем решении насчет земельного. налога? – спросил он.
– Думаю, да, сэр, – кивнул Янагита.
– Мацудаира-сан будет взбешен, когда поймет это, – заметил адмирал. – С его стороны это детская выходка. Вообще жизнь начинает мне казаться все более походящей на иллюзию. Любовь и ненависть, богатство и слава – все кажется мимолетным, словно утренняя дымка.
– Вы согласны с майором Санмартином, что Африканерское движение сопротивления попытается вас убить?
– Это не так уж важно. Я знаю, что никогда не вернусь домой, – печально отозвался Хории. – Мы забрались слишком далеко. Временной сдвиг все меняет. Я рассчитываю остаться здесь на своем посту до конца дней. Здесь нет ни любви, ни ненависти – только долг. Так что не имеет большого значения, когда я умру, хотя, разумеется, важно не позволить АДС добиться успеха.
– Полковник Суми думает так же? – рискнул спросить Янагита.
– Конечно нет, – ответил Хории, неверно Поняв вопрос. – Суми, как и многие другие, твердый последователь учения Го-Нитиры. Он верит, что спустя определенное количество лет после смерти Будды Япония будет призвана взять всех людей мира под свое правление, при котором все пять рас будут жить в согласии вплоть до последней войны, которая завершится всеобщим катаклизмом. Некоторые последователи Го-Нитиры верят, что речь идет уже о прошедшей войне, которая закончилась катастрофой; другие, как Суми, полагают, что эта война произойдет при нашей жизни и что им суждено ее приблизить. Суми считает, что нынешний жизненный уклад должен быть очищен с целью осуществления своего полного потенциала. Ответьте сами, почему он решил присоединиться к этой экспедиции.
