– Зависни! – выкрикнул Андрей. На экранчике одного из приборов
заплясали цифры. Вертолет задрожал сильнее, и прибор словно
испугался такой крупной дрожи. Цифры замерли. Но на каком
значении, черт побери! За несколько секунд от робких одного-двух
десятков они дошли почти до трех сотен. На карте появилась
крупная точка с прыгающей надписью: «286». Таких точек было довольно много, но трехзначная надпись появилась впервые. До этого рекорд был шестьдесят три… – Дальше, самым малым! Ниже можешь?
– Не могу, ЛЭП мешает. Все, пополз! – качнуло, цифры опять начали меняться. – До цели семьдесят… Пятьдесят… – на приборе заканчивался отсчет третьей сотни. – Сорок…
Тридцать… Мать!!!
Андрея мотнуло из стороны в сторону, повело по кругу. Шлем чиркнул по какому-то углу, под рукой смялась в гармошку карта. Рокот изменился, вертолет застонал и завалился на бок. Потом нос машины пошел вверх, стон сменился сердитым ревом, да и тот постепенно становился все тише, спокойнее.
– Все, можешь менять штаны, – наушники тяжело вздохнули. – Отходим от цели.
– Что случилось?
– Хрен его знает. То ли поток какой-то, то ли мать его
перетак… Просели, чуть провода не зацепили. У тебя как, наука? Все цело? Посмотрел, что нужно?
– Заходи еще раз. Курс тот же, скорость, высота – те же.
– Рехнулся? – поинтересовались наушники. – Второго выхода не гарантирую. Там киловольт двести, учти!
– Двести пятьдесят. Заходи еще раз. Мы не прошли над целью.
– Давай я тебе вдоль ЛЭП зайду. Хоть пять раз подряд.
– Боевой курс – двести семьдесят, высота – сто, скорость та же, от ста… нет, от ста двадцати – ползком. Как можешь.
– Твою мать, наука! У тебя семья есть?
– У меня приказ, у тебя тоже.
– У меня приказ тебя возить, а не сдуру гробиться! Завтра пройдем. Может, этого потока не будет.
– Сейчас.
– Твою перемать! Все, уходим домой. После такого надо машину проверить.
– Проверишь. Пройдешь еще раз и проверяй, сколько влезет. Но сейчас ты зайдешь на цель, понял?! Я тут не на карусели катаюсь! Приказ напомнить? Дословно?!
– Иду на повторный заход, – трудно было не угадать по голосу все, что летчик думает о своем пассажире. Плевать. Плевать на его нервы. Ему бы показать то, что успел заметить Андрей на приборе, когда их мотало и трясло. Да еще и объяснить, что к чему. Жаль, что нельзя. Не положено. Хороший парень этот пилот. Воевал опять-таки. Но знать, что именно они здесь измеряют, ему совсем ни к чему. Пусть думает, что радиацию или химию. Подписку дал, но если не знает – еще надежнее.
– До цели триста… Двести пятьдесят…
Андрей выглянул в иллюминатор. Вот и ЛЭП. Цели не видно, она по курсу. Все, некогда – прибор!
– Сто пятьдесят… Сто двадцать… Сто…
Опять бешенная пляска цифр. Переключить! Вот никогда не думал, что придется этот диапазон использовать.
– Пятьдесят… Сорок… Тридцать… – вертолет качнулся, задергался. Припадочный, наверное. – Прошли ЛЭП, двадцать… – голос хриплый какой-то. – Десять… Цель!
– Дальше! Курс, скорость – те же! – выкрикнул Андрей. Точки он уже не ставил, просто торопливо записывал на краю карты показания прибора. Растущие. И за целью – растущие!
– Как теперь счи… – летчик не договорил. Вертолет тряхнуло, что-то звонко щелкнуло и зашипело с присвистом. Серый экранчик заполнился восьмерками и погас. Мигнул и пропал красный огонек на панели. В следующее мгновение кресло попыталось выскользнуть из-под Андрея, ремни придавили плечи. Почти сразу же со страшной силой ударило снизу. Боль проскользнула от поясницы к затылку и огненной струей хлестнула под череп. Потом все вокруг начало переворачиваться и темнеть. Почему-то темноту рассекали серо-зеленые молнии. «Как краска на борту», – успел подумать Андрей, прежде чем молнии погасли и пришла тьма.
* * *
– В лес мне пора, Саша. Старею я, на этот раз совсем старею. Устал.
Александр не удивился. Привык. То ли мысли совпадают, то ли Олег их угадывает. Читать точно не может – особенно теперь.
– А город на Илью оставим?
– Почему бы и нет? Он у нас мужик крепкий, все, что надо, знает.
Попомни мои слова – уйду на покой, его на мое место выберут.
– Так может, мне сразу к нему идти? – Александр привстал на
стуле.
– Сиди уж, раз пришел. На вот, перекуси с дороги, – на столе появился пакет с пряниками. – Или тебе чего еще сообразить? Картошку, макароны?
– Не надо, хватит. Я ужинал.
– Перед тем, как в город въехать? – уточнил Олег и
неодобрительно покачал головой. – Эк тебя, парень, развезло. В руках себя держать нужно, в руках. Давит тебя или тошнит, а в любой обстановке ты должен быть как огурчик. И при необходимости таким же огурчиком закусывать. Если уж просто в городе невмоготу, представь, что с тобой будет…
– Что у вас тут? Случилось что-то или только намечается?
– А ничего пока не случилось. Ровным счетом ничего, – Олег хитро прищурился. – Местные проблемы. Вот о чем они говорят и что из них может вырасти – это как раз ты мне должен ответить, ведун.
– Обязательно. Как разберусь, так сразу и скажу. Но если хочешь побыстрее – лучше нам не ходить вокруг да около. Свое расследование ведь уже провели, точно? Опять какая-нибудь компания сверх нормы похулиганила?
– Расследование… Ну ты загнул. Да нечего там расследовать, говорят тебе! Пробовали уже. Лес прочесали, нашли поляну, где эта компания отдыхала – и опять ничего. Хотя зола еще теплая была. Посидели люди у костра, чай попили и разошлись. Даже костерок аккуратно загасили. Один только заблудился. Судя по всему, из них, но кто там был, что делали – не говорит. И у него следов никаких, разве что от обуви.
– А как он заблудился, выяснили?
– Лес его завел. Сам по себе, ни с того, ни с сего. Чем-то не понравился парень.
– Так может, это он и есть? Тот, кто все это натворил?
– Нет. Это, скорее всего, с ним так же. На него показали или метку какую-нибудь поставили. А дальше уже лес сам справился. Просто, правда? Даже изящно, леший их побери! Никакой траты энергии… Ну, почти никакой. Своих следов – тоже нет, не сами водили. Не проклятие, не заклятие, не сглаз и тэ дэ.
– Погоди, погоди! Ты сказал – метку поставили?
– Если и была, то или она исчезла, или нам ее не видно.
– Но хоть какие-то следы должны были сохраниться?
– Ты что, в самом деле не понял?! Хотя да, тебя же Иваныч толком ничему не научил. И потом упустили, не это главным посчитали. Ладно, придется сейчас объяснять. Как ты думаешь, что лесу помогает одного человека от другого отличать?
– Что-то вроде нашего верхнего зрения, наверное. Биоэнергоинформационный отпечаток.
– Ого, как загибать умеешь! Почти угадал. Но только почти. Ну хорошо, есть этот самый отпечаток. Так что же, его по всему лесу за человеком передавать? Как портрет преступника? Если, допустим, нагадил в одном месте, а ведет его за десяток километров?
