Влад склонил голову:
– Ты прав, Хан Озис. Прими мои извинения. Увидев озадаченное лицо Линкольна, Влад чуть не улыбнулся.
Когда мы говорили последний раз, подобное замечание вызвало бы с моей стороны резкую отповедь, а сейчас я тих. Он не может поверить в свое счастье, что я отношусь к нему с почтением. Отлично. Сконфуженный враг – побежденный враг
Подняв глаза, Влад перехватил взгляд Марты Прайд.
Ее я тоже удивил. Она ненавидит политику, но при этом политика ее манит. Любопытное сочетание. Такое, которое настораживает, если есть у врага… или у союзника.
Каэль Першо обрушил на стол председательский молоток,
– Вопрос о Поглощении снят. Следующий наиболее важный вопрос – выборы Ильхана, но сначала надо решить некоторые процедурные тонкости. Некоторые из вac слишком давно не были в битве и не испытывали себя, чтобы быть признанными воинами, имеющими право выбирать Ильхана. Как только это затруднение будет устранено, мы сможем продолжать.
Влад сложил руки на груди и оглядел собрание Ханов.
Значит, многие из вас воины только в своем воображении. Неудивительно. А удивительно то, что вы не поняли предупреждения – смерти Элиаса Кричелла из-за того же недостатка статуса. То ли Кланы, которые мы оставили позади, опустились так низко, то ли я поднялся так высоко?
Минутку подумав, он ответил на свой вопрос и надел шлем, чтобы скрыть улыбку.
Королевский дворец
Триады
Таркард
Округ Донегала
Лиранский Альянс
4 октября 3058 года
Виктор Дэвион откинулся в кресле и поднял глаза на топографическую проекцию повестки первого заседания конференции стратегического планирования. Вопросы казались Виктору положительно вялыми и явно неподходящими для военного совета. Он уже составил себе мнение о подходе, необходимом для победы над Кланами, но Прецентор справедливо указал ему на то, что коллегиальное руководство должно еще согласиться с этим мнением.
И согласиться выделить войска.
Сохранение единства сил коалиции жизненно важно по двум причинам. Первая – та, что, лишь встретив перед собой единый фронт, Кланы поймут невозможность постепенного завоевания Внутренней Сферы. Если не все примут участие в войне, восстановление Звездной Лиги будет просто неудачным трюком. Виктор отлично представлял себе, как Кланы назовут новую Звездную Лигу жалкой попыткой устыдить их и сочтут лишним доказательством, что Внутреннюю Сферу необходимо завоевать.
Вторая и более важная причина, почему все должны сражаться вместе, – никто не мог бы бросить свои войска в наступление, рискуя потерять собственные миры при нападении других государств, к которым пришлось бы повернуться спиной. Виктор точно знал, что Теодор Курита и его собственная сестра понимают серьезность угрозы Кланов, но не был уверен, что Сунь-Цзы не рассматривает войну с Кланами как шанс расширить собственную Федерацию Капеллы. К тому же для победы над Кланами требовались военные ресурсы большие, чем могли дать любые две страны из этих трех.
Или мы будем держаться вместе, или нас повесят по одному.
Для заседаний секции военного планирования было выделено помещение поменьше. В обычное время оно служило небольшим театром, и трибуну установили на сцене. Голографические проекторы над сценой были настроены так, чтобы все появляющиеся изображения повисали перед полукругом столов, где сидели делегаты. Старые деревянные половицы и ступени, ведущие на сцену, заскрипели под ногами Прецентора, идущего от стола Комстара к трибуне.
Фохт оглядел собравшихся правителей и их военных советников.
– Цель нашего заседания – выработать общий план, который перенесет войну на территорию Кланов. Если никто не возражает, то важно подчеркнуть, что наша сегодняшняя дискуссия посвящена военным вопросам и не должна зависеть от политических соображений. Мы должны предложить наилучший план, как прогнать Кланы и покончить с их угрозой. Любые вопросы, которые могут нас от этого отвлечь, должны быть оставлены за порогом этого зала.
Маршал Лиранского Альянса Шарон Брайан заметила с места:
– Фон Клаузевиц сказал, что война есть продолжение политики иными средствами. Как же нам здесь отделиться от политики?
Серые глаза Прецентора стали жестче.
– Фон Клаузевиц говорил о войне и политике Наполеона, но книга его продолжала выходить и тогда, когда ни его, ни явления, о котором он говорил, уже не было. Если вы посмотрите историю войн, ведшихся во времена господства этой доктрины, то увидите, что эмпирические данные не подтверждают его заключения. Искусство войны – феномен слишком сложный, чтобы укладываться в такую простую парадигму, особенно если участвующие в войне силы могут обезлюдить целые планеты.
Прошу вас не питать никаких иллюзий насчет того, что мы здесь обсуждаем. Кланы с помощью генетики, технического прогресса и передовых методов обучения создали самую страшную военную машину за всю историю человечества. Тот факт, что мы до сих пор не опрокинуты окончательно, показывает, что их развитие не сделало их неодолимыми, а также предполагает, что наши военные доктрины основаны на слабых местах их вооруженных сил.
Фохт кивнул человеку в форме Федеративного Содружества. Черная кожа этого человека говорила об африканских предках, а четкая и точная походка при подходе к трибуне выдавала военное происхождение и обучение. Виктор знал, что это один из аналитиков Дока Тревены, и Док о нем весьма лестно отзывался.
Раз Док выпустил его с докладом, значит, у него действительно есть голова на плечах.
Прецентор кивнул этому человеку.
– Для тех, кто не знает, представляю: это доктор Майкл Пондсмит. В настоящий момент он служит в Вооруженных Силах Федеративного Содружества в звании комманданта, а вне призыва является преподавателем в Сахарской Академии. Его научная специальность – военная история и количественный анализ. Им исследована модель военного искусства, на основе которой мы будем планировать наше наступление, и мы попросили доктора Пондсмита объяснить присутствующим ее суть, чтобы мы все начинали с одинаковыми базовыми знаниями. Прошу вас, доктор Пондсмит.
– Благодарю вас, Прецентор. – Густой и сильный голос Пондсмита немедленно привлек внимание. – Модель, которую я исследовал, известна как энтропийная модель войны. Она была разработана доктором Марком Германом, военным аналитиком и создателем моделей военных конфликтов в конце XX – начале XXI века. Дополнительный материал, к которому обращается эта теория, был в разное время отброшен как трудный для количественного измерения либо практически несущественный, но на самом деле предлагаемая модель прямо и непосредственно применима к ситуации, подобной угрозе со стороны Кланов.
