– Миша в коме. Ничего не хочешь сказать по этому поводу?
– Я не знал, – Клаус искренне удивился.
– Ты знаешь, почему так случилось?
– Могу только предположить. У меня есть версия, касающаяся происшедших событий и смерти несчастной женщины. Ты не задумывался о том, почему именно семь дней? Почему не быстрая, а такая долгая смерть? И почему именно Плетущая?
– Я хочу услышать твои выводы.
– По моей гипотезе некто, кто устроил семидневную казнь, не спешил убивать Плетущую только по одной причине – он вытягивал из нее жизненную энергию.
Оружейник лишь кивнул его словам, а я снова вспомнил тот странный канал, который увидел там, в джунглях, в хижине, где находилась несчастная женщина, и от которой он куда-то уходил. Тогда я не успел толком разглядеть его, а сделать это позже не было уже никакой возможности.
– Остается неясным, почему Плетущая не сопротивлялась, и почему она была без сознания, – задумчиво обронил Оружейник.
– Все просто, на мой взгляд. Женщина не сопротивлялась, потому что и наяву была без сознания, – высказался Клаус.
– Все семь дней?
Собеседники умолкли, но всего на десяток секунд, а затем, видимо, внезапно осененные, практически одновременно сказали только одно слово:
– Кома!
– Миша! – сразу добавил Оружейник. – Он же в коме… проклятье! Но как?! Он же не контактировал ни с кем, кроме меня и Семена, то есть тебя под его обликом.
Напряженный взгляд темных глаз остановился на Клаусе, и когда тот понял, к чему клонит его собеседник, резко вскинул ладони и быстро сказал:
– Максим, я не имею никакого отношения к тому, что сучилось с Мишей. Да и зачем оно мне нужно? Он оказался в коме не по моей вине.
– Но кроме тебя и меня, он больше ни с кем не общался… постой, – Оружейник даже, кажется, дышать перестал – так сильно он был поглощен собственными мыслями. – Старик. Он же был где-то там, или нет?
– Он был там, – подтвердил Клаус.
– Что же он сделал? – от волнения мой близнец даже со стула поднялся, закурил и подошел к распахнутому окну. Естественно, я знал, о чем он думал, как знал и то, что сейчас скажет, но все равно с интересом ждал продолжения. – По моему приказу Миша отступил назад, чтобы покинуть сон, совершить процесс ухода в относительной безопасности… Старик, где в тот момент был Старик?
– Как раз позади тебя, среди своих воинов, – сказал Клаус.
– Выходит, Мишу отправил в кому Старик? – взгляд Оружейника затуманился, когда тот погрузился в воспоминания той ночи. Через несколько секунд он перевел взгляд на своего собеседника.
– Откуда ты знаешь, где в тот момент был Старик? – спросил он. – Тебя же кошки порвали.
– Нет, – покачал Клаус головой. – Они были моими созданиями, поэтому, естественно, не могли причинить мне никакого вреда, как, впрочем, и тебе с Мишей.
Оружейник промолчал, но я знал, что сейчас он сопоставлял услышанное с теми фактами, свидетелем которых был сам. Кошкоподобные монстры действительно не пытались атаковать именно меня или Мишу, хотя несколько таких возможностей у них определенно было, например, когда я заглянул в хижину, где тварь терзала бедную женщину, а на меня обратила минимум внимания. Или же момент, когда огромная раненная кошка, последняя из нападавших на нас, лежа на мокрой и красной от глины земле лишь равнодушно следила за мной, хотя вполне могла бы напасть.
– Если тебя не убили твари, куда же ты делся? – спросил Оружейник.
– Никуда, я остался в том сне.
– Где ты был?
– Я отправился в хижину, где находилась женщина.
– Почему?
– Чтобы разбудить ее.
– Продолжай.
– Времени уже не оставалось. Я пытался, но так и не смог привести ее в чувство. Цифра «один» на лбу Плетущей должна была вот-вот исчезнуть.
– Ты пробовал как-то воздействовать на канал, по которому из нее выкачивалась сила?
– Нет, я не подумал об этом, – Клаус выглядел озадаченным.
– Плохо. Дальше?
– Я не смог сам убить ее, – тихо обронил он.
– Зачем вообще нужно было ее убивать? – снова начал злиться Оружейник.
– Ты не понимаешь! – пылко возразил Клаус.
– Так объясни мне.
– Если бы я позволил Плетущей просто умереть, вся ее сила оказалась бы в распоряжении того, кто вытягивал из нее жизненную энергию, а в случае смерти происходит откат, и эта энергия не остается у убийцы.
– Откуда такая уверенность?
– Я это знаю.
– Откуда? – настойчиво переспросил Оружейник.
– Знаю, и все.
– Меня не устраивает такой ответ.
– В таком случае считай, что нечто подобное я изучал на индивидуальных занятиях Марины Яковлевны. Такой ответ устраивает? – Клаус выглядел раздраженным.
– И такой не устраивает. Мало того, он делает из тебя подозреваемого номер один.
– Считай, как хочешь, – равнодушно ответил он.
– Ладно, – после короткой паузы Оружейник продолжил разговор, – я поверю тебе на слово. Пока. Пока сам все не проверю. А теперь скажи мне, для чего ты вообще устроил весь тот спектакль с тварями-кошками? Почему ты не обратился ко мне открыто?
– Потому что сомневался, что ты мне поверишь. К тому же, на разговоры просто не было времени. А насчет кошек скажу, что я не хотел, чтобы на меня пало подозрение, чтобы меня можно было как-то с ними связать.
– Ну да, – задумчиво протянул Оружейник, – теперь понятно, почему ни я, ни Миша так и не смогли обнаружить их хозяина – ты все время был рядом с нами. И ты мешал Мише плести, не дав ему возможности создать пропасть между нами и своими тварями. Кто бы мог подумать… Ладно, все, что ты рассказал мне, требует проверки. Ты же не ожидаешь, что я поверю тебе на слово?
– Нет, конечно, – Клаус ответил не сразу. Видимо, доверия он как раз и ожидал.
– Расскажи мне про свой город. Почему так случилось, что он оказался разрушен. Кто смог его уничтожить?
– Тот, которого убила твоя тварь, осьминог, – он передернул плечами, вспомнив страшную казнь.
– Ты знал его? Встречался раньше?
– Да, но всего несколько раз, – и снова скрещенные за спиной пальцы.
Ложь Клауса осталась незамеченной вымотанным до предела Оружейником. Но при нашей следующей встрече, которая, я в этом уверен, обязательно состоится в ближайшее время, Клаус ответит на все мои вопросы, никуда он не денется.
– Почему вообще этот человек уничтожил твой город?
– Личные счеты.
– Личные? – мой двойник удивленно вскинул брови. – Ты же сказал, что вы встречались всего несколько раз. О каких личных счетах в таком случае идет речь? И чем ты так разозлил его, что этот Плетущий решился на такой поступок?
– Я пока не могу тебе рассказать всех подробностей.
– Клаус, – устало промолвил Оружейник, – ты поведал мне много интересного о своей жизни, о неразделенной любви. Ты выдал мне любопытную и требующую обдумывания и анализа информацию. Но, похоже, ты забываешь, что я уже давно не тот подросток, каким ты меня помнишь, и что я способен принимать самостоятельные решения и нести за них ответственность.
