— Вообще-то юнговцы людей не едят, — со знанием дела возразил Рик. — По крайней мере, я о таком не слышал. Может, гангстеры вскрыли какие-нибудь склады?
— Может, и вскрыли, — иронически ответила Кити, — однако это ничего не меняет. Голод заставит сожрать что угодно. Если бандиты в городе едят человечину, то юнговцы наверняка тоже.
— Полностью согласен с Кити, — подал голос Дэмио. — Уверен, что соль меняли на людей и только на них. Давайте признаем честно: мясникам больше нечем торговать. Мясо — единственный природный ресурс, который остался доступен людям в Мегаполисе после того как началось это безумие. Сельского хозяйства нет, промышленности нет, охотиться, рыбачить или заниматься собирательством в округе очень сложно. Зато на узком клочке земли обитает очень легкая добыча: сотни тысяч людей, в том числе женщин и детей, которых можно поймать без особых трудностей. В условиях такого перекоса пищевой пирамиды самой простой возможностью выжить становится каннибализм. Такова экономическая ситуация.
Рик и Кити недобро переглянулись.
— В рожу бы тебе дать, — сказал Рик. — Экономическая ситуация…
— Это точно, — подтвердила Кити. — Слишком много мозгов создают излишнее давление в черепе. Может тебе дырку просверлить, чтобы пар выходил?
Дэмио открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент мисс Мэри решила вмешаться, чтобы сгладить намечающийся конфликт.
— Послушайте, а кто такие эти ваши юнговцы? — спросила она.
Рик взглянул на нее с удивлением.
— Я вижу, ты совсем ничего не знаешь, — сказал он. — Неужели за два месяца не смогла сориентироваться?
— За два месяца? — в свою очередь удивилась Тешина. — Я очнулась три дня назад. На побережье Инчхона…
— Не может быть, — перебила Кити. — Все люди в Мегаполисе отключились в июле 2016 года, а проснулись ровно спустя тридцать календарных лет, включая, как ни странно, лишние сутки високосных годов. Все уже знают об этом! За два месяца-то додумались… Есть те, кто очнулся чуть позже, но с разницей в часы. Никто не проснулся позже целой страны на два месяца.
— Я не знаю, кто и когда проснулся, и понятия не имею, почему так произошло, — решительно возразила мисс Мэри. — Но я действительно пришла в себя только три дня назад.
— А не гонишь?
Мисс Мэри поджала губы. При всей крутости своих освободителей она все же имела дело почти с детьми.
— Нет, я не… вру.
Рик с Кити снова переглянулись.
— Ну, допустим. Хотя это и кажется очень чудным, — согласилась Кити. — Жалко, что ты не сразу об этом сказала. Я бы тебя тогда в нору не привела. Знаешь, не обижайся, но меня настораживают всяческие странности. А человек, с которым что-то случилось позже, чем со всеми остальными на два месяца, — это странно. Согласись?
— Возможно.
— Ну вот и ладушки.
— Идти мне, однако, все равно некуда.
— А тебя кто-то гонит?
— Ты только что сказала, что…
— Ай, не парься. Что сделано, то уже сделано. Можешь оставаться с нами, я разрешаю.
— Спасибо.
— Но если ты останешься, тебе придется выполнять определенные обязанности внутри группы. Например, готовить или выполнять различные поручения. Дэмио, кстати, это тоже касается.
Кити строго посмотрела на умника в очках.
— Я не против обязанностей, — заметила Мэри, — но что конкретно ты имеешь в виду?
— Первая обязанность будет такая: вы не должны оспаривать наше с Риком старшинство, несмотря на ваш возраст. Это ясно?
— Ясно, — подтвердила мисс Мэри.
Дэмио кивнул.
— Так все-таки, — вернулась к теме Тешина, решив, что вопрос о субординации исчерпан, — кто такие эти ваши юнговцы?
Видя, что Кити не собирается отвечать, Рик вздохнул и, поковырявшись на одной из полок мертвого холодильника, извлек оттуда здоровый кусок пластика толщиной миллиметров пять и шириной едва ли не метр. Он передал пластину Мэри, и девушка увидела импровизированную карту Сеула и окрестностей.
Поверх старой карты, напечатанной на пластике тридцать лет назад, грубо и схематично были нацарапаны новые метки и линии границ. Краски на карте сильно выцвели, однако опознать на ней очертания Мегаполиса и его пригородов было несложно. Перед Мэри был не просто Сеул, а современный Сеул. Мелкими пунктирными царапинами на карте были отмечены границы гангов, а также иные детали, свидетельствовавшие, что карта запечатлела события после катастрофы.
Также на карту были нанесены крупные пунктирные линии. Они делили город на четыре широких зоны. Вместе эти зоны тянулись вдоль одной сплошной жирной линии. Линия эта, как догадалась мисс Мэри, обозначала границу бывшей Корейской Республики. Сеул и прилегающие районы, обозначенные на карте, располагались последовательно, составляя все вместе нечто вроде широкой ленты или полосы, располагавшейся вдоль указанной границы.
— Юнговцы — это выжившие на территории Южной Кореи военнослужащие армии США, — пояснил Рик с важным видом. — Те люди, что установили здесь военную диктатуру. Юнговцы — это власть, контролирующая зону «Коридор». То есть обширное пространство бывшего столичного округа Сеул. Так понятно?
— Коридор? — снова переспросила мисс Тешина.
Рик ткнул пальцем в карту.
— Коридор. Ты разве еще не врубилась?
Мисс Мэри внимательней присмотрелась к карте и оттопырила нижнюю губу.
Действительно, рисунок на пластике очень напоминал по форме узкий коридор, в одном из сегментов которого располагался город. Так вот в чем дело…
Заметив реакцию Мэри, Рик заговорщицки усмехнулся и подмигнул Кити.
— Блондинка, — прокомментировала девочка. — Я же говорила, что все умные женщины исключительно брюнетки. А белобрысые дрыны — тупые, как первый айпад.
— Вот смотри, — продолжил Рик, — с запада Коридор ограничен морским побережьем Инчхона, портом и аэропортом, в которых, правда, как я слышал, не осталось живых людей. — С этими словами Рик провел по карте рукой, словно очерчивая названую зону. — На севере Коридор ограничен территорией пукханов, так называемых красных банд. А также владениями прочих местных мародеров. Цвет флага, приверженность коммунизму и даже армейским подразделениям КНДР тут, в сущности, роли не играет. Единственное, что важно — бесконечная борьба за пищу, которую ведут по ту сторону границы. По большому счету, это даже не война, а множество пересекающихся друг с другом охотничьих экспедиций, которые ведут охоту на человечину. Ведут по всем правилам, с засадами, ловушками, загонами и травлей. На востоке Коридор не ограничен ничем, кроме горного хребта Тхэбэксан и здравого смысла, не позволяющего бывшим подразделениям ВМС США и подконтрольным им частям корейской республиканской армии удаляться от базы «Кэмп Грей» на значительное расстояние.
