То ли дело здесь. Правила просты и понятны. Есть гуру, есть кучка молодняка, верящего в его непогрешимость, осталось только свое место занять. И Мун уверенно шагнул к голове стола.
— Привет, — махнул Резаному рукой, словно был знаком с ним с незапамятных времен, вместе девок портили, когда остальные сидящие за столом в пеленки мочились.
Тот поглядел косо, будто покушались на его авторитет, но на конфликт переть не стал. Вот и все, щелкнуло в голове, все правила соблюдены, игра сделана, дальше пойдет предсказуемый размен.
— Привет, — с намеком на угрозу в голосе произнес Резаный. — Как успехи? Ужин отработал?
— На неделю вперед, — небрежно кивнул Мунлайт, сплюнул травинку и оглядел сидящих по правую и по левую руку от Резаного. — Ты вот этих четырех бойцов отряди на прогулку.
— Зачем?
— За трофеем. Мы с рыжим вдвоем такую дуру не утащим при всем желании.
— А зачем тащить? Вообще-то шкуру с большого животного надо снимать сразу после отстрела, — тон Резаного приобрел занудно-учительские нотки. — «Мокрую» шкуру сворачивают в рулон, прокладывают слоем сухого сена сантиметров в шесть. А это уже не очень тяжело тащить. Главное «конвертом» не складывать, а то на шкуре на месте залома проплешины остаются.
— Да мне по фигу, — честно дослушав до конца, ухмыльнулся Мун. — Я не охотник. И договаривались мы, что я животинку валю, а не транспортирую. Так что отряди бойцов и пусть они тушку хоть тащат, хоть свежуют и сеном прокладывают.
Четверо парней, что сидели к Резаному ближе других, на Муна глядели недобро. Один осторожно покосился на сидящего во главе стола. Главарь незаметно кивнул. Впрочем от Мунлайта этот жест не ускользнул.
Парни, как по команде, поднялись с насиженных мест. Мун, не дожидаясь приглашения, подсел к Резаному и шлепнул ладонью по скамейке, приглашая Рыжика присаживаться.
Конопатый оглядел всех участников представления. Симпатии у Рыжика уже сложились, а вот как себя вести исходя из этих симпатий, он еще не придумал, потому только переводил взгляд с Мунлайта на Резаного, с Резаного на собратьев по группировке и снова по кругу.
Пауза затягивалась, и Рыжику пришлось принять решение. Скрепя сердце он опустился на лавку рядом с Муном, но как-то воровато и с самого краешка. Дескать, я не против вас и не против него, я со всеми.
— От выхода налево, — удовлетворенно принялся распоряжаться Мун. — Дальше по дорожке с километр. С боку от дороги дерево, под деревом кабан, — он поглядел на Резаного и ядовито добавил, — шкурка не порченая.
Молодчики смотрели хмуро, бежать за кабаном не торопились. Мун ждал.
— Идите, — велел Резаный.
И они пошли. Молча, неохотно, но покорно. Слушаются, отметил Мун. Даже если не согласны, прекословить старшему не станут. А он для них и в самом деле старший, может не отец родной, но Старший, которого уважают, слушают и с которым не спорят. Никогда.
— Метров через семьсот сорок по дороге справа у самой обочины птичья карусель, — не оборачиваясь бросил Мун.
Шаги уходящих замерли за спиной. Резаный уставился на Рыжика. Тот потупился:
— Не знаю, я не видел.
Мунлайт подтянул пустую миску и подцеплял в нее вареные картофелины из обшарпанной эмалированной кастрюли с закопченным днищем. На окружающих не смотрел, но почувствовал взгляд главаря уже на себе.
— Если хотите, можете проверить, — не отрываясь от своего занятия сказал он. — Болтик кинуть. Или кого помассивнее, чтоб зрелищнее получилось. Только тогда пятого с собой возьмите.
— Зачем? — не сдержался кто-то из стоявших за спиной.
— Втроем кабана не дотащите, а соломой набивать, конечно, хорошо, только соломы я там не видел, — охотно поделился Мун. — А живым из птичьей карусели еще никто на моей памяти не выбирался. Или вы решили двоих туда кинуть? Тогда вшестером идите.
— Хорош, — оборвал поток издевок Резаный. — Кир, слышал, чего Мун сказал? Зафиксируй и ступайте.
Рыжик немного осмелел, чувствуя, что гроза прошла мимо, уселся поудобнее и принялся за ужин. Мун наворачивал картошку с рыбными консервами в импортных плоских жестянках. Этими консервами был щедро уставлен весь стол.
— Приятного аппетита, — задумчиво прокомментировал Резаный.
— Спасибо. Откуда такая роскошь? — Мунлайт кивнул на импортную рыбу.
— А это мы ООНовцам на мелкие артефакты меняем, — объяснил подошедший доктор с седым ежиком.
За столом сидела дюжина человек, вместе с Резаным чертова дюжина. Да четверо ушли. Семнадцать. Да Рыжик с Айболитом, девятнадцать. Плюс мистический Фрез, которого он еще не видел, плюс Наталья с ребенком, но это скорее балласт. Разве что пожрать есть кому сготовить. Кстати, этих двоих за столом не было.
Ладно, итого. Два десятка человек вся группировка? Не густо. Хотя, кто его знает, сколько еще Резановских парней по Зоне топчется. Но в любом случае из двадцати человек постарше будут только Айболит, да сам Резаный, остальные — молодняк.
«Гуру», ухмыльнулся про себя Мун.
Молодняк на другом краю стола продолжил беседу, но уже не так яростно, как прежде. На этот раз героем стал Юра Семецкий. Кто-то помянул, другой поддержал, третий не согласился и покатилось.
Разговор из тихой беседы снова стал перерастать в дикий сырбор. Мнения разделились. Часть Резановских пацанов считала, что Семецкий великий фальсификатор и на самом деле он не умирает. Другая половина вопила, что Семецкий ежедневно умирает, чтобы возродиться снова. Эдакий Зональный феникс. На скептический вопрос, каким образом он стал бессмертным, приверженцы теории бессмертия Семецкого значительно пожимали плечами, дескать то одной Зоне ведомо.
После общения с неведомой аномалией Мун готов был поверить, что Юрий Михалыч и впрямь каким-то странным образом стал бессмертным. Хотя это он для школоты этой Юрий Михалыч, а для него…
— А я бы хотел убить Семецкого! — яростный вопль Рыжика оторвал от вялых мыслей.
Мунлайт поглядел на конопатого парня. Тот смотрелся весьма живописно. Волосы растрепались, глаза горели святым безумием, а на лице было такое выражение, что становилось ясно — дай ему волю, убил бы. И не только Семецкого.
— Да как ты… — задохнулся от негодования парень с той стороны стола. — Это же живая легенда.
— Вот я бы и посмотрел, живая она или мертвая. И способна ли эта легенда оживать, — горячился Рыжик.
— Молод ты еще Семецкого убивать, — ухмыльнулся Мун рыжему.
— А ты сам? — чуть сбавил обороты Рыжик. — Неужели не хотел бы его убить?
Мунлайт пожал плечами.
— Когда я его последний раз видел, у меня такого желания не возникло.
