Фландри пробормотал что-то насчет поисков черной кошки в угольной шахте в полночь. Граймс II расхохотался:
— Да, капитан, это как раз такое дело. И даже если мы их засечем, это вряд ли решит проблему. Для любого физического контакта между кораблями при работающем Движителе Манншенна необходима точная синхронизация уровней темпоральной прецессии. Есть, конечно, приспособления, которые позволяют такое провернуть. Но большинство судов — и, разумеется, все военные — оборудованы устройствами, которые не позволяют установить синхронизацию без согласия капитана.
— А когда вы дадите ускорение, коммодор? Знаете, невесомость мне уже наскучила.
— Как только мы узнаем, куда лететь.
Фландри пожал плечами. Теперь, когда он избавился от скафандра и остался в черном, идеально сидящем мундире с роскошной золотой отделкой, этот жест выглядел еще более эффектно.
Граймс II явно начал выходить из себя.
— Может быть, у вас есть какие-нибудь идеи, капитан Фландри? — резко спросил он.
— О да. Люди не захватывают корабли просто для развлечения. В нашей вселенной нет никакого герцогства Вальдегрен, но, как я успел понять, эти вальдегренцы — настоящие бандиты. Люди, которые захватили «Дальний поиск» — «Дальний поиск I», на котором я побывал — то же самое. Может, они угнали «Поиск» и отправились на рандеву с этим «Адлером»?
— А что вы думаете, коммодор? — спросил Граймс II.
— Думаю, капитан Фландри может быть прав, коммодор, — ответил Граймс I.
— Разумеется, я прав, — самодовольно заявил Фландри.
— Гхм, — задумчиво произнес Граймс II и повернулся к своему навигатору. — Мистер Дэнби, рассчитайте траекторию к вальдегренцу. Надо полагать, они идут сюда прямым курсом, как мы, от Далекой…
— Нет, — возразил Граймс. — они идут от Свинцовых звезд, как мы.
— От Свинцовых звезд? — удивился Граймс II.
— Да. Макбет и Кинсолвинг должны быть на одной прямой.
— В вашем временном потоке весьма странные представления о навигации, коммодор. Правда, «Адлер» тоже из вашей Вселенной… Хорошо, мистер Дэнби, делайте, как говорит моя углеродная копия. Мистер Каррадайн, сообщите на «Скиталец» о наших намерениях.
«Углеродная копия!» — вскипел Граймс. Но, так или иначе, здесь чужой корабль. И он не имеет права здесь распоряжаться — поскольку непонятно, кого здесь считать оригиналом. Можно только выдвигать предложения — и благодарить судьбу: окажись он на месте Граймса II, он проявил бы куда меньше гибкости.
Еще немного — и Движитель был снова остановлен. Огромные направляющие гироскопы зажужжали, потом жужжание перешло в гул и, наконец, в утробный вой. Корабль начал поворачиваться вокруг короткой оси. Носовой иллюминатор, расположенный прямо над головой, медленно заполнила туманная линза Галактики. Тут заработал инерционный двигатель, и ее туманный силуэт исказился до неузнаваемости. Неровный шум двигателя нарастал, невесомость исчезла….. Да, чертовски приятно чувствовать, что снова твердо стоишь на ногах.
— Ну что ж, куда-нибудь да попадем, — с легким самодовольством пробормотал Фландри.
Граймс раздраженно покосился на него. И негодование коммодора многократно усилилось, когда он увидел, что Соня тоже смотрит на имперского капитана. На ее лице было написано что-то подозрительно похожее на восхищение.
Погоня длилась недолго и закончилась патом.
Четыре корабля неслись сквозь измерения, в не-пространстве и не-времени — «Адлер», «Скиталец» и обе версии «Дальнего поиска». Траектории сходились, хотя вальдегренцы и мятежники изо всех сил старались оторваться от преследователей. Их погубило то, что два корабля все-таки установили синхронизацию уровней темпоральной прецессии.
Четыре корабля мчались обратно к Аутсайдеру, как плохо обученная эскадрилья. Они могли с легкостью проскочить цель и лететь дальше, если бы кто-нибудь не попытался вмешаться.
По крайней мере, Граймс узнал, что его команда жива и невредима, хотя и удерживается в плену. Мэйхью с помощью Метцентера и Триаланн наконец-то сумел установить контакт с Клариссой. Это стоило немалых усилий, но через несколько часов трем телепатам удалось вывести ее из наркотического сна и привести в полное сознание. Она смогла детально описать, как Дрютхен захватил корабль. Это было просто, как все гениальное: в систему циркуляции воздуха просто ввели анестезирующий газ мгновенного действия. Теоретически такое было невозможно. Система включала сигнал тревоги, после чего все вентиляторы прекращали работать, а воздуховоды перекрывались защитными панелями. Но Дрютхен был ученым, и вся его команда состояла из ученых и техников. В его распоряжении была прекрасная лаборатория. А самое главное — Мэйхью и Кларисса не хотели нарушать кодекс Рейнского института, одна из статей которого гласила: «Запрещается подслушивать мысли товарищей по кораблю».
— Сделанного не воротишь, Кен, — сказал Граймс, обращаясь к псионику. — По крайней мере, мы знаем, что Кларисса жива и невредима, да и остальные тоже.
— На кой черт нужен талант, от которого нет пользы обладателю? — вопросил Фландри — чересчур громко.
— Некоторые из нас подчиняются этическому кодексу, — холодно ответствовал Граймс.
— Разве не все мы, коммодор? Сделай с другим то, что он сделает с тобой, только раньше.
— Капитан Фландри прав, Джон, — сказала Соня.
«Конечно, ежу понятно, — раздраженно подумал Граймс. — Чертов павлин… И, если вспомнить, я частенько и довольно успешно договаривался со своими псиониками. Просто чуть-чуть послушать… Тот же Спуки Дин. Как он любил джин — мой джин… и даже при этом…»
В любом случае, теперь между двумя «Дальними поисками» была установлена телепатическая связь, причем ни Дрютхен, ни капитан «Адлера» об этом не догадывались. А если бы и догадались — это бы вряд ли их обеспокоило. Кларисса заперта в собственной каюте. Она мало что сможет сообщить и еще меньше — сделать. Общаться с другими пленниками, нетелепатами, она не может. Даже в мысли Дрютхена и его людей ей не залезть — равно как и Мэйхью, Метцентеру и Триаланн. Каким-то образом ученым удалось запустить псионический усилитель — возможно, это был побочный эффект «газовой атаки». И теперь несчастная собака выла без умолку, работая как генератор белого шума. Даже тренированные телепаты едва пробивались сквозь помехи.
Впрочем, Дрютхен оказался не прочь побеседовать.
Жирный и расхристанный, он мрачно пялился на Граймса с экрана передатчика Карлотти. Граймс изо всех сил старался сохранять спокойствие. Он глядел на свою рубку со стороны, мозговой центр его корабля находился в руках чужих людей… положительно, в этом было что-то неправильное. Кроме Дрютхена, в рубке находилось двое его коллег, а на заднем плане маячили три человека в военной форме — здоровенные и белобрысые, явно офицеры Вальдегренского флота.
