как на таких дистанциях важна не скорость, а то, сколько ты сможешь продержаться. Бегал пару раз с отцом, знаем, что это такое. Вот только я такие дистанции ненавижу… Они очень коварны. Времени вроде достаточно, но всё равно нужно держать определённую скорость, чуть выше той, что на марафонах… А это всё равно выжигает организм.
Первый, наверное, километр пробежал я совершенно спокойно, а потом началась какая-то хрень. Некоторые из тех, кто убежал вперёд, заблудились, начали стрелять, пугать всех вокруг, пугать самих себя… Даже видел, как дрон, вооружённый тяжелым пулеметом, ринулся кому-то на помощь. А это значит, что либо кто-то уже серьёзно пострадал, либо ему угрожает большая опасность. И это за первые пять минут бега. Индивидуумы, блин…
И этот первый километр оказался самым лёгким, так как простирался по лесной хорошо вытоптанной тропе. Дальше же начался бурелом. Перелезать через все упавшие деревья, прогибаться под теми, через которые невозможно было перелезть… Тратилось очень много сил. Но мало того, что это тратило силы, так ещё и хорошо так сбивало дыхание, из-за чего организм получал меньше кислорода и, как следствие, быстрее уставал.
Но это было не самое хреновое. Постоянно меня терзало чувство, что кто-то рядом есть. Это же лес, тут какая-нибудь хрень может скрываться за любым деревом, за любым кустом, за любой ямкой… Хотя говорили, что если придерживаться маршрута, то ничего с нами не произойдёт, всё равно инстинкты самосохранения твердили обратное. Что-то будет!
— Твою ж!.. — вскрикнул я, когда из-за очередного куста вышло тело, у которого рука свисала плетью и целиком была пропитана кровью.
— Там был… — прохрипел парнишка, после чего его начало перекашивать.
Я молниеносно подскочил к нему, подхватив за здоровую руку, после чего усадил возле дерева. Судя по тому, что рукав сырой и продолжает намокать, то можно сразу сказать, что рана открытая, а значит, надо как-то остановить кровь.
Сейчас бы по-хорошему, проявить максимальный эгоизм и просто бросить этого парня тут… Но я просто так не могу это сделать. Всегда и в любой ситуации нужно оставаться человеком. А человек человека бросить не может, каким бы он ни был. А тем более, я этого парня вообще не знаю, а если я ему помогу… То он мне должен будет! Ха! Везде пролезет корысть.
Оторвав окровавленный рукав от формы парня, что оказалось не совсем лёгкой задачей, ткань хорошо и очень качественно прошита, я нашёл рану, из которой кровь лилась сплошной струей. Повредил он себе каким-то образом вену, большую вену. Не так страшно, как артерию, но тоже может привести к смерти. В любом случае, как сказано в любых методичках, нужно пережать выше раны, чтобы остановить поток крови, поступающей от сердца.
Рана была в нижней части плеча, анатомически, примерно в нескольких сантиметрах от локтя. Значит, перетянуть руку можно примерно на середине бицепса, самое оно. Оборачиваем пару раз, два конца узлом, тянем посильнее, смотрим, чтобы кровь остановилась, и чтобы парень мордой не кривил особо…
Вот теперь можно и завязать. Еще один узел, бумажки нет, чтобы время обозначить… Но ничего, теперь не сдохнет хоть. Вот только он хоть и дышит, но сил явно потерял не мало, а значит, его надо тащить. Может, попробовать у него выработать адреналин?
Вздохнув полной грудью, я дослал патрон из магазина в автомат, упёр его дулом в дерево, стал держать его только за рукоятку, сняв заранее с предохранителя, а свободной рукой начал колотить по лицу этого неудавшегося охотника. Но он был вообще каким-то не пробиваемым.
Так, вроде приходит в себя… Ещё пара хлёстких ударов, разомкнул губы, ещё удар, открыл глаза, посмотрел на меня… Выстрел!
— Ты как? — с лёгкой усмешкой на губах спросил я у парня, глаза которого были как блюдца, если не больше.
— Жив, вроде… — даже с признаками своего голоса выговорил он, медленно и тяжело дыша, хотя по его вене на шее было прекрасно видно, как быстро колотится его сердце.
— Ну, раз жив, тогда давай вставай, — закинул я снова автомат за спину, поставив его на предохранитель, а потом протянул ему правую руку, а левой был готов подхватить его, чтобы помочь. — Держи, помогу.
Он хотел было протянуть мне больную руку, но я вовремя его остановил, после чего схватил за здоровую и помог ему встать на ноги. Выглядел он откровенно паршиво, но вот мой выстрел всё же помог прийти ему в чувства. Дышит, всё прекрасно осознает, двигаться может. Уже хорошо.
— Давай за мной, — махнул я ему, после чего лёгкой трусцой побежал в сторону ориентира, который уже маячил впереди в поле зрения.
Хоть парень и «ожил», ему было откровенно погано, его мотало из стороны в сторону, он еле перелезал через препятствия, хорошо, что старался не беспокоить поврежденную руку, а я тем временем задавался один достаточно важным вопросом. Где, чтоб их всех бездна поглотила, обещанная помощь, ведь он на грани смерти!
— Если что будет происходить, если тебе вдруг будет хреново, — приостановился я, чтобы дождаться раненого около второго из семи ориентиров, просто нереально огромного дерева, самого большого в этой тайге, сразу говори. Если ты тут подохнешь, это никому пользы точно не принесёт. Особенно твоей родне.
— Я — сирота, — прохрипел сквозь отдышку парнишка, после чего, не дожидаясь моего старта, направился в сторону следующего ориентира, который было достаточно хорошо видно, так как впереди был сплошной лесоповал.
В этом и заключалась вся трудность отрезка. Лесная тропа тут когда-то была, но её полностью перегородили сотни упавших деревьев. Это было настоящее прохождение испытания… Не понимаю, как тут уложиться за час, так как на преодоление всего трёх километров у меня ушло уже двадцать с лишним минут…
Но мы бежали, периодически меняясь местами, так было просто проще морально. То он бежал впереди, то я, так мы «цеплялись» друг за друга, вели друг друга к цели. Если я был первым, то сначала залазил на дерево, потом подавал руку раненому, и, с моей помощью, на поваленное дерево забирался уже он. Через некоторые можно было просто перешагнуть, но таких, как назло, было очень и очень мало. Даже представить сложно, где могли вырастать такие гиганты...
Самое противное во всём этом забеге было то, что всё это время нещадно палило солнце. Оно просто сжигало нас, заставляло обливаться ручьями пота… Просто неимоверно хотелось пить, но нельзя. Фляга была с собой, но при
