в любом другом месте. И тогда они сами отдадут тебе все, что нужно.
Первый эффект я ощутил очень быстро. Кто-то завязал мне глаза, а члена тут же коснулись мягкие губы, которые ненадолго задержались на головке, а потом стремительно рванули к основанию члена.
Довести до финала в таком окружении оказалось очень легко. Я даже сам удивился, как быстро простой минет может привести к целому фонтану семени. Судя по теплому дыханию у лобка и когтистым пальцам, что впивались в мои ноги, девушка решила проглотить все до капли.
Повязку не сняли, но в моменты, когда я толчками выливал сперму наружу, на меня нахлынул знакомый прилив сил. Это и правда было место, где получить чужую душу оказалось легко до крайности.
Ласки продолжились, не останавливаясь ни на секунду. Я чувствовал, что в этом клубе я не только приятно провожу время, но еще и восполняю свои силы всеми доступными мне способами. ВСЕ свои силы.
Глава 17
Завязки плотной ленты, что закрывала мои глаза, плавно разошлись и полоса опустилась вниз, едва зацепив нос. К тому моменту уже звенело в ушах от всего, что произошло — я и сам едва стоял на ногах, но все же стоял.
И, судя по тому, что завязки не могли разойтись сами по себе, на ногах точно был кто-то еще. Разве что я ожидал, что людей будет больше, потому что, стоило мне сфокусироваться на сумрачном помещении, как от увиденного по спине пробежали мурашки.
По крайней мере три четверти из тех, кто находился в зале, сейчас просто лежали на полу. Многие без движения, некоторые пытались шевелиться, но их движения казались мне лишенными смысла. Они точно тянулись пустоту.
Но ведь кто-то же снял повязку! Я обернулся: томно прикрывая глаза, которые смотрели в никуда, за моей спиной стояла девушка. Самая обычная, ничего особенного.
— Что произошло? — каша в голове стала «прекрасным» дополнением к звону в ушах.
То ли это атмосфера так действовала на меня, то ли обилие поглощенных душ, то ли еще что-то. Но я действительно не помнил и половины случившегося. Проблема не показалась мне серьезной. Лишь слегка обеспокоила.
Но когда девушка, закатив глаза, рухнула на пол, я заволновался всерьез. Десятки человек можно было признать пострадавшими от наших действий, но, разумеется, никто из них не напишет жалобу и не обратится в полицию. Очень может быть, что ни один и вовсе не вспомнит о случившемся.
Я поискал взглядом Большакова. Тот тоже должен был стоять, но почему-то упорно не попадался мне на глаза. Если он сбежал, то результат в принципе непредсказуем.
Джонни, что управлял телом будущего губернатора, был слишком импульсивным. Принципиальным. Странным, в общем. А потому я в волнительном предвкушении шагнул вперед.
И вспомнил, что голый. Член ударился головкой по похолодевшему бедру, и я дернулся, а потом осмотрелся в поисках одежды. Отыскать что-либо в этом бардаке оказалось невозможно.
Люди, накачавшись всем, чем можно, валялись сами, их вещи были раскиданы так, что порой под единственной парой брюк можно было найти с десяток других предметов. А пытаться носить чужие трусы, зная, что тут происходило, меня совсем не прельщало.
Так что я, как и был, нагишом отправился через весь зал в поисках Большакова. Попутно отыскивая его среди лежащих на полу. Кто знает, может, он не так и силен, как представлял себе.
Ведь оказаться здесь — все равно то с пустым желудком махом сожрать семейный ужин. Или большую пиццу. Или выпить бутылку газировки — и в итоге получить лишь массу проблем. Или одну — умереть.
Но ведь суккуба просто так нельзя убить. Даже слабого, потому что его душа останется жить и сможет забраться в другое тело. Учитывая количество вариантов в этом зале, я сомневался, что даже пулеметная очередь сможет остановить Джона.
И все же его не было рядом. Поэтому под поставленную заранее музыку я продолжал сомнабулически бродить. Слабое освещение зала играло свою удручающую роль в этом странном действе.
Копошащиеся люди, что вызывали скорее отторжение, чем какую-либо другую реакцию. Ни жалости, ни сочувствия. Кто-то двигался, другие постанывали, точно видели сны или у них были галлюцинации. В любом случае, мне хотелось держаться от них подальше, чтобы даже случайного соприкосновения не было.
Что-то мокрое коснулось большого пальца на правой ноге. Я замер и, к счастью, не отдернул ногу, потому что мокрым оказался язык и губы. Это чувство было настолько мерзким, что я сперва осторожно потянул ступню назад, но, когда понял, что сделать это мне мешают крепко впившиеся губы и жадный рот, который всасывал палец в себя.
Очевидно, кому-то показалось, что это член. Или то был явный фут-фетиш. Но в любом случае я постарался приложить максимум усилий, чтобы палец с неприятным чавканьем вырвался на волю.
Затем я старательно вытер его о тело, что лежало поближе и, пользуясь паузой, осмотрелся снова. Если бы можно было включить свет поярче, я бы наверняка увидел куда больше.
Но пока из-за приглушенного освещения я мог видеть лишь в радиусе пары метров. То есть, видел я гораздо дальше, но различить черты лица мне не представлялось возможным.
Кроме того, Джон очень сильно омолодил Большакова. При помощи специальных программ распознавания нового и старого кандидата наверняка бы легко объединили под одну персону.
Но с первого взгляда они действительно смотрелись, как два разных человека. И это безумно осложняло поиск.
Я напрягся, предполагая, что мой мозг сможет сам подсказать нужную формулу для поиска подходящего мне человека. Но ошибся — ничего полезного он не выдал, однако не появилось и давно забытого головокружения.
Похоже, что я все же подкачал свои запасы до приемлемых размеров. К счастью, это не раздувало мое эго и не заставляло ходить надутым, как индюк. Но я чувствовал, что внутри меня достаточно мощи, чтобы при желании спалить дотла весь клуб за пару минут.
А вот с поиском у меня были проблемы. Во-первых, я бессистемно шатался, постоянно меняя направление. Тут уже ничего не поделаешь — либо идти, как получается, либо наступать на людей. Потому что некоторые лежали настолько плотно, что передо мной иногда расстилался ковер из трех-четырех тел, перешагнуть которые было нереально.
Побурчав немного, я отошел к углу и решил двигаться по спирали. Спорный метод, но лучшего в моей голове не появилось. По крайне мере, я с каждым четвертым поворотом уменьшал длину стороны… хотя это полезно лишь математически.
Я замер. Опять эта совершенно бесполезная и ненужная информация. Что-то сродни вечному и бестолковому.
Постояв немного на месте, я продолжил шагать вперед, как придется. Легче не стало. А еще некоторые лежали лицом вниз и мне приходилось их переворачивать.
Кое-кого стошнило не так
