сантиметр комплекса просматривался и прослушивался, а также значительный пласт территории, окружающий дворец.
Мы проехали мимо, и свернули влево. Проехав еще пару сотен метров, машина остановилась перед металлическими воротами. К окну Егора подлетала странного вида круглая хреновина, которой он подставил свою руку. Красный луч прошелся по его ладони и сменил цвет на зеленый, а затем штуковина подлетела к моему окну. К счастью, мне предъявлять ничего не нужно было. Луч скользнул по салону, на секунду остановился на мне, и штуковина отлетела к будке охраны, а ворота начали открываться.
Машина проехала по подъездной дорожке к дому, и остановилась перед входом. Что меня слегка напрягло, это наличие еще одной машины, похожей на ту, на которой я приехал, стоящей тут же. Возле машины стоял незнакомый мне мужик, в униформе, похожей на ту, что была на Егоре, только других цветов. Похоже, у нас гости. Егор помог мне вылезти из мягкого нутра машины и направился к коллеге, чтобы выяснить подробности пребывания здесь посторонних.
Я же, пожав плечами, пошел в дом.
— Костя, что ты натворил? — ко мне сразу же бросилась весьма красивая женщина, заламывая на ходу руки.
— А что я натворил? — я осторожно поставил сумку на пол и перехватил женщину за руки. Я был похож на нее. Те же глаза, те же волосы, очертания рта. — Мама, ты можешь спокойно сказать мне, что я такого натворил?
— Так я у тебя спрашиваю? Почему сюда примчался Водников, быстрее, чем ты выехал с вокзала? — мать явно терялась в догадках и сильно переживала. Я же пытался понять, кто такой Водников, и что я мог ему сделать, если только что приехал из своего странного путешествия.
— Я вообще не понимаю, о чем и о ком ты говоришь, — отпустив ее руки, я потер лоб интересно, а мне можно сейчас нервничать, если я еще не могу контролировать свою силу полностью?
— Твой дед хочет, чтобы ты прошел в желтую гостиную, как только появишься. Он там как раз с Водниковым, пытается решить все полюбовно, — мать выглядела настолько обреченно, что я на секунду привлек ее к себе и поцеловал в лоб, какое это странное и забытое уже очень давно чувство. На секунду закрыв глаза, я позволил себе насладится знакомым и родным запахом, а потом резко отпрянул.
— Все будет хорошо, не переживай, — после этого подхватил сумку и направился прямиком к упомянутой желтой гостиной.
Когда я подошел к дверям, а не блуждать по дому мне позволила память Керна, то услышал звуки нарастающего скандала.
— Я не понимаю, что ты от меня хочешь! Чтобы я вылечил исцарапанные яйца твоего сына? — голос вовсе не был старческим. Если это мой дед, то он еще вполне полон сил и здоровья. — И мне в данном случае только одно интересно, каким образом, мой внук сумел исцарапать хозяйство твоего никчемного отпрыска, если он не постыдился пожаловаться на столь позорную травму!
— А как он мог все это скрыть, если мальчик стоять не мог? Его тащили на себе друзья! Он сейчас в больнице, между прочим, и ему будут накладывать швы! И не известно, чем все это для него закончится! — второй голос тоже бы довольно уверенный и сильный. Вообще, создавалось впечатление, что там за дверью орали друг на друга лидеры, в данном случае — лидеры кланов. Да и я, кажется, понял, о ком идет речь, и кто этот несчастный ребенок, загремевший в больничку. Открыв сумку, я посмотрел на кота, и покачал головой, это надо же было так меня подставить.
— Да что ты своими яйцами мне голову морочишь? Мало нам нападения на поезд?
— Там все понятно, — внезапно слегка успокоился отец жертвы Паразита. — Пострадали и едва не пострадали дети тех, кто голосовал против проекта приказа о расширении границ. Думаю, что дело скоро закроют. Это надо совсем без мозгов быть, чтобы саботировать закон, из-за которого сам император решил присутствовать на голосовании. Сейчас им будет резко не до заседаний — траур и все такое, а закон примут во втором чтении. И дело закроют, помяни моё слово. Думаешь почему маршрут не сменили и остальных повезли как ни в чем ни бывало дальше, несмотря на это гнусное преступление?
— Да, я тоже пришел к таким же выводам, — довольно тихо ответил дед.
— Но это все не имеет никакого отношения к травмам моего сына!
Поняв, что пора заходить, потому что никто уже не поверит, что машина, которая должна была меня забрать, так долго ехала, я открыл дверь и зашел внутрь. Надо же уже встретиться лицом к лицу и с дедом, и с папашей придурка, который не нашел ничего умнее, как нажаловаться папе на нанесенные котом травмы. Нет чтобы рассказать героическую историю, как в водопад нырял, чтобы проводницу спасти, а там не только орел оказался, весьма агрессивный, да еще и бревно в озере плавало, о которое он так сильно и поцарапался. Но проводницу спас и героически поспешил на поезд, а не остался там, отдавшись в нежные ручки спасенной.
— Ну что же, Константин, я надеюсь, ты нам объяснишь, почему сын господина Водникова в настоящее время находиться в больнице, в то время как ты жив и здоров и не имеешь… хм, все-таки имеешь. — Дед, а это был он, потому что у моей матери, и соответственно у меня были те же волосы, только в его шевелюре присутствовала седина, которую, впрочем, практически не было видно, те же глаза и рот, что и у вставшего из кресла и подошедшего ко мне мужчины. Назвать его старым не повернулся бы язык ни у одного скептика. Скорее это был мужчина в самом расцвете сил и возможностей: высокий, стройный, все еще гибкий, не скрипящий суставами, и не сгорбленный. Он подошел ко мне, жестко схватил за подбородок и повернул мою голову так, чтобы получше рассмотреть синяк. Я ненавижу, когда ко мне притрагиваются без моего на то спроса, поэтому, дернувшись, я вырвался из его рук, с вызовом глядя в такие похожие на мои глаза. Он усмехнулся и сложил руки на груди. — Так что же вы не поделили?
— Я понятия не имею, что им от меня было надо. И их было четверо, в то время как я был один, — немного агрессивно начал я. — Они первые напали, мотивировав это тем, что не могут дышать одним воздухом с ублюдком. При это ни один из них явно не ожидал, что мальчик для битья внезапно начнет им отвечать. Уж
