ног, хрипя и хватаясь за горло. Я отпустил плеть и с напряжением смотрел на то, что происходит в центре волны. Видимо, ей хватало и двух жертв, потому что к нам она не спешила приближаться.
Волна скорее была не пространственная, а временная. И как двигалось там время я не понимал, потому что орущие люди то становились очень молодыми, то через пару секунд это уже были древние старики. Никакой системы в чередовании возрастов не было. Наконец, они рухнули на пол, и я уже не мог понять, что с ними происходит. Оставаться здесь было опасно, и я за шкирку поднял скулящего рабочего, и не глядя на него, потащил к полигону. По пути мне удалось обезвредить еще один элемент. Осталось ровно половина.
На том безопасном островке, где я оставил остальных, что-то происходило. Во всяком случае, все четверо столпились возле чего-то негромко обсуждая увиденное. Первый страх прошел, и они начали рассуждать более рационально.
— Что здесь? — резко спросил я, подходя к Константину.
— Вот, посмотрите, это как раз тот самый новичок, маг клана, который перевелся сюда со складов, — инженер отошел в сторону и я увидел древнего старика, которому было хорошо за сотню лет. Старик был мертв, и даже не прибегая к услугам профессионалов, я мог с уверенностью сказать, что умер он от старости.
Опустившись на корточки, я прикоснулся к телу. Все демоны бездны. Он мертв уже слишком давно, чтобы, подняв, я сумел получить от него хоть какие-то сведения. В руке у старика что-то блестело. С трудом разомкнув окоченевшие пальцы, я вытащил из руки трупа небольшую золотую пластинку с пробитыми на ней в определенном порядке отверстиями. Потом, наскоро прошелся руками по истлевшей, но все еще держащей форму одежде, и вытащил банковскую карточку и связку ключей. Сунул найденное в карман джинсов, которые так и не переодел, когда поехал сюда, а дома предпочитал ходить именно в них, я поднялся на ноги.
— Ну что же. Очередной забег до лаборатории...
— Бог мой, Мишаня, это что, правда, ты? — раздавшийся возглас, полный изумления, заставил меня повернуться к спасенному мною рабочему, на которого как на какую-то диковинку смотрели все остальные, разинув рот. На него только что обратили внимание, поэтому-то возглас и раздался, когда я уже осмотрел труп. Я тоже присоединился к разглядыванию с чисто практическим интересом, прикидывая, какую можно извлечь выгоду от правильного применения этих проклятых флюктуаций, потому что передо мной, вместо седого мужика, начавшего отсчитывать шестой десяток своей жизни, стоял парень лет восемнадцати-двадцати на вид, который, похоже, не понимал, чего это все на него так уставились.
В лаборатории никто не пострадал. Все сотрудники в количестве пятнадцати человек, как только начались вспышки благоразумно заперлись и не высовывали носа, как бы не было интересно. По дороге в лабораторию я загнал во временные капсулы еще два шара. Оставшиеся два летали далеко и гоняться за ними я не собирался. С магами я был знаком еще по моему предыдущему визиту сюда с дедом. Точнее, сюда мы не спускались, это они поднимались наверх, чтобы встретить высокое начальство.
Рассудив совершенно правильно, что никакие флюктуации стучать в дверь не могут, запершиеся в лаборатории сотрудники приоткрыли тяжелую укрепленную и техническими приспособлениями и усиленную магией дверь, а когда мы заскочили внутрь, то дверь тут же закрылась за нами.
— Константин Витальевич, — ко мне шагнул Павел Краснов, приходящийся мне троюродным братом, если я ничего не путаю. — А я был уверен, что Виталий Павлович пошлет именно тебя, — Мы даже поспорили с ребятами. Кажется, я сотню выиграл.
— Не сотню, а десятку. Не выиграл, а проиграл, — к нам шагнул еще один маг клана, тоже из Красновых по имени Александр. Мы слегка обнялись и хлопнули друг друга по спине, как было принято у не слишком далеких родичей. — Пашка был уверен, что Виталий Павлович внука и на пушечный выстрел не подпустит к такому опасному месту. К тому же с неопознанной магией.
— А еще я был уверен, что это Сорокин, сука, что-то нафармазонил, — мы с Павлом также обнялись, практически не коснувшись друг друга при этом.
— Если сука Сорокин — это третий маг, то, скорее всего ты прав, — я задумчиво смотрел на Красновых. Их совершенно не напрягала роль магов клана. они не чувствовали себя ни в какой мере ущемленными. Никакой обиды на меня из-за моего хоть и шаткого, но все-таки более высокого положения в клане. Не знаю, смог бы я так. — А откуда он вообще? Что-то я не припомню Сорокиных в родне.
— О, это долгая и печальная история, которая к нашему сегодняшнему положению никакого отношения не имеет. Если я ничего не путаю, то этот опоссум четвероюродный племянник Виталия Павловича, в котором совершенно неожиданно для всех проснулся дар Кернов. Правда, хиленький, но это позволило его посадить на склад. За каким хером он поперся куда-то выше, лично я до сих пор гадаю, — Александр поморщился. — Совершенно бесполезное создание, которое только и может, что ныть о несправедливости этой жизни. Знаешь, этакий профессиональный недовольный, который винит в своих бедах кого угодно, но только не себя самого.
— Похоже, что отнылся. На полигоне его труп лежит, очень сильно постаревший. — Я вытащил золотую пластину. — Ты, случайно, не знаешь, что это?
— Случайно, знаю, — Александр взял пластину и повертел ее в руках. — Давненько я таких штук не видел.
— В двух словах, что это? — я забрал у него пластину, потому что, как истинный ученый, Краснов уже отвлекся от разговора со мной на более интересный ему объект.
— Это преобразователь внешних параметров. Совместная работа Снежиных и Ушаковых. Очень старая вещь, так и не доведенная до ума. Примененный на себя, это прибор позволяет сменить внешность. Не просто качественную иллюзию придать, а полностью сменить, чтобы и на физическом уровне тело ощущалось именно так, как выглядит. У Ушаковых были предположения, что здесь нужно подключить Кернов, но Снежины на дыбы встали. А потом и вовсе разругались со всеми кланами. Идиоты, что с них взять. Ну, тут они сами виноваты, меньше близкородственных браков надо устраивать, чтобы свой дар у малого числа людей сохранить. Такая политика еще ни одному клану на пользу не шла. — Александр посмотрел на меня. — А откуда он
